Болезни психики в контексте тибетской медицины
Шрифт:
Упомянем лишь, что очень широко применялись иглоукалывания, прижигания, гидротерапия.
При написании данной работы мы в большинстве случаев по возможности старались избегать европейских аналогий, хотя нередко они прозрачны (исключением является трактовка 77-80-й глав).
Самое, вероятно, любопытное в тибетской медицине (естественно, рассматривается лишь интересующий нас аспект) — абсолютная психофизическая нерасторжимость. Дифференциация европейской медицины привела к тому, что психиатры плохо знают психологию, нейрофизиологию, соматические болезни. Тибетская медицина — прекрасный образец для подражания в смысле видения человека целиком в его экологическом пространстве.
Если
Послесловие для пытливого читателя
До этого места мог дойти только по-настоящему заинтересованный читатель, которому предлагается небольшой комментарий. Возможность commentarii perpetui (текстуального толкования) демонстрирована выше, займемся экзегезой (разъяснением неясных мест).
Принципиальные подходы тибетской и европейской медицины различаются несущественно, видимо, определенные этические правила имплицитны врачу.
С удовольствием цитируем Чжуд-ши, Тантру Объяснений, гл. XIII (обращение к врачу):
«Отказывайся от плохих дел, как бы ни подстрекали,
Совершай хорошее, как бы ни препятствовали.
Сначала обдумай — это в будущем обеспечит успех.
Не все услышанное принимай за истину, а проверь как следует…
Будь нетороплив, но тверд, мирно и быстро вступай в общение.
Врагам спуску не давай, но усмиряй их благородными способами…
Неправоту свою и поражение признавай, а если сам победишь — будь сдержанным.
Если мудр — не зазнавайся, а если богат — знай меру,
Низших не презирай, высоким не завидуй…
Чтобы потом не раскаиваться, дурным людям власть не давай…
Страдающим, больным и бедным помогай чем можешь.
Ко всем, начиная с червей, относись как к себе…
Забота о чужих делах как о своих -
Вот предел возвышенного поведения».
В трактате «Вайдурья — онбо» (комментарий к Чжуд-ши) эскизный перевод главы выглядит так:
«Высшей моралью является твердое слово и непременное его исполнение.
Дурное дело, хотя оно было намечено, отвращай, хорошее дело, хотя оно запоздало, предпринимай.
Не принимай все сказанное за истину без тщательной проверки.
Следует говорить обдумав и не поддаваться лестным… словам.
Достойному, верному человеку говори ясно, не скрывая ничего.
Всегда нужно быть умеренным, а в каждом конкретном случае проявлять дружественность и спокойствие.
В случае несправедливости принимай сторону притесняемого, а когда победишь, будь сам умеренным. Если будешь мудрым — смиряйся, если будешь богатым — будь воздержанным.
Не унижай низших, подавляй завистливое чувство к высшим, счастливым.
Со всеми живыми существами следует поступать так же, как ты хотел бы, чтобы поступали с тобой».
Не беремся судить, насколько «европеизирован» этот перевод (может быть, пересказ), но суть ясна.
Высокоученый врач П. А. Бадмаев на основании тибетских и монгольских источников описывает врача так:
Основу хорошего врача составляют шесть качеств, по которым он должен быть всецело мудрым, прямодушным, исполненным обетов, искусным
Прямодушным почитается тот, кто исполнен буддийской святости в отношении а) руководящих основ для своей деятельности; б) действительной своей деятельности и в) результатов (своих действий). Он, увидев страдания, имеет единое желание доставить пользу; — умиротворить свой дух, способный проявлять милосердие к доброму и гнев ко злому; а потому полагает в себе начало высшей святости в стремлении к милосердию, состраданию, веселию и равнодушию. Действительная деятельность его такова, что он постоянно сочувствует благу других и безмерно принимает во внимание бесконечность (людей и времени). Результат (его деятельности) тот, что он, относясь с одобрением к врачеванию, не выражает пристрастной мстительности. Если (врач) исполнится таких свойств, то он делается действительным помощником, способным животворно врачевать.
Врач должен хранить шесть обетов, по которым он взирает на учителя как на будду, на его наставления — как на священное учение; на основы терапевтического и хирургического врачевания — как на догматы религиозного учения; на братьев — как на друзей и родственников; на больных — как на своих детей; на гной и кровь — как собаки и свиньи [11] .
Для (врача), искусного во внешней деятельности (существуют) три особенности (обусловливаемые его) телом, языком и мыслию. В силу искусства в руках он ловок в приготовлении лекарств и производстве хирургических операций; приятными речами он способен возбудить энергию у больного; в силу сообразительности, он обладает ясностью представлений. Усвоивший это делается господином всех искусных врачей.
11
По толкованию «собаки и свиньи не отворачиваются от смрадных гноя, крови и сукровицы, а лижут их».
Врач, принадлежащий к благородному происхождению (бывает), исполнен разума, верен своим обетам, мудр в понимании смысла основ, сведущ в таинственном смысле наставлений; приобретя практическую опытность, он руководствуется преимущественно священным учением (и является) оставившим плотские пожелания, кротким, искусным в деятельности, милосердным к одушевленным существам, столь же рачительно помышляющим о пользе других, как и о собственной пользе. Проповедано, что он — единая надежда всех одержимых недугами одушевленных существ, преемник основ (врачевания) ришиев, держащих врачебную науку и перерожденец животворящего царя врачей.
Чуждый сего, не имеющий ни рода, ни происхождения, последний и порочный врач, не пользующийся подобно лисице, захватившей царский трон, ничьим уважением, не понимающий основного смысла (врачебной науки), такой врач, подобно тому, как показывают вещи слепым, не в состоянии различить рода болезни и средств врачевания.
Врач, не приобретший опытности в осмотре, будет ошибаться в признаках и средствах болезни, подобно выступившему в дорогу несведущему человеку.
Врач, не знакомый со способами исследования, подобно заблудившемуся в степи без проводника, не узнает физиогномии ни одной болезни.