Больно не будет
Шрифт:
Но он не понимал. Все эти причины для него будто не имели смысла. Разлюбила? Разве такое бывает? Разве это не обычный кризис, который пара может преодолеть при обоюдном желании? И я, глядя в его покрасневшие глаза, сама едва не плача и умирая от отвращения к себе из-за боли, которую причинила хорошему человеку, допустила ошибку. Одну из самых страшных в своей жизни, но в тот момент, сидя в гостиничном номере напротив уязвленного, несчастного мужчины, я не смогла поступить иначе. Я не сказала ему о Ярославе. Не смогла — и все, словно язык проглотила.
— У тебя кто-то появился?
— Нет,
— У меня никто не появится, — отрезал он.
— Это неправда. Ты замечательный. Ты во всем замечательный, пожалуйста, не спорь об этом.
Мы проговорили с ним весь день и половину ночи, повспоминали прошлое, поплакали и посмеялись. Ранним утром вместе позавтракали в ресторанчике. Я боялась, что он напьется или еще что-нибудь, но нет. По-прежнему ни одного негативного слова или злого взгляда. Напоследок мы по-дружески обнялись, я пожелала ему удачи.
А по прилете, уже в Красноярске, увидела от него сообщение: «Я всю жизнь буду любить только тебя». Закрыла лицо руками, потерла его. Как же это сложно! Не смогла подобрать слов, чтобы ответить, а получилось, что проигнорировала. Наверное, он пока отрицает происходящее, но со временем должен принять правду. У него просто нет другого выхода.
Юра попросил, чтобы я пока пожила в его квартире, в ближайший год он не планирует ее продавать, а я бы платила коммуналку и присматривала.
— Ты понимаешь, что я могу кого-то привести туда?
— Да, конечно. Я все понимаю, — ответил он, хотя ничего он не понимал из-за шока. Разумеется, о том, чтобы оставаться у него, и речи не шло, я пообещала, что сдам ее в аренду и буду присматривать за жильцами. Решу проблему в течение месяца.
Ярослав встретил меня в аэропорту, как и обещал. Вообще, он закидывал удочку, чтобы полететь вместе, но я категорически отмела эту идею.
Радостным он не выглядел, натянуто улыбнулся, обнял и по-свойски прижал к себе. А я обняла его в ответ, уткнулась в широкую грудь, закрыла глаза.
Все, что я чувствовала в этот момент, — это облегчение. Эгоистичное, колоссальное по силе облегчение, за которое было стыдно перед собственной совестью. Я обидела и расстроила человека, который не сделал мне ничего плохого, но не сомневалась ни секунды, что поступила правильно. Как бы там ни сложилось дальше, что бы меня ни ждало… в глубине души я была счастлива.
Именно сейчас, в эту минуту. Рядом с Ярославом!
Как же сильно я люблю мужчину, к которому прижимаюсь! Как много чувствую, как колотится сердце. Я провожу дрожащими пальцами по его лопаткам, по спине, трусь лбом о тонкую ткань футболки, с удовольствием отмечая, что он начал возвращать былую форму. Поднимаю лицо, Ярик улыбается.
— Моя храбрая правильная девочка, — говорит он, насмешливо вздернув бровь. — Теперь ты и твоя совесть, наконец, позволят мне стащить с тебя трусы? — хватка его рук становится
— Ты даже не пытаешься быть милым! — мягко улыбаюсь.
— Он не приставал к тебе? — если бы этот вопрос не был озвучен, передо мной стоял бы не Ярик. Нужно было бы срочно звонить в полицию, заявлять о пропаже и подмене человека!
— Нет, он бы не стал. Он мягкий и покладистый человек.
Яр лишь хмыкает, еле удерживаясь от комментария про покладистых и мягких мужиков, за что я ему благодарна. И еще за то, что он покупает мне кофе и помогает сесть в машину, где включает кондиционер. За то, что всю дорогу до города, а это около получаса, мы едем молча. Пробок нет, поэтому до дома добираемся быстро.
Ярослав предлагает поехать к нему, но я отвечаю, что пока морально не готова ночевать у него, тем более в компании Русика и Ульяны.
— Я, кстати, поговорил с Русом, он все понял. Пообещал, что в течение пары недель выселит своих жильцов и съедет. У него точно такая же квартира в доме напротив.
— Как он отнесся?
— Нормально, — Яр пожимает плечами. — Вообще, я не спрашивал его мнения, просто поставил перед фактом.
Остаток вечера мы в обнимку смотрим драматический сериал и едим пиццу. После чего Ярослав целует меня на прощание — медленно и нежно, желает приятных сновидений и уезжает. Именно так мы проводим остаток этого дня. Нет никакого танца на костях прошлых отношений, восторга по поводу того, что наконец-то можно отрываться.
Следующее утро я начинаю со звонков в ресторан, тамаде и так далее по списку, отменяя заказы, обговаривая возвращение авансов. Вечером повергаю в шок родителей. Еще один непростой разговор, и снова я не нахожу в себе сил сказать про Ярослава. Пусть осмыслят одну новость, прежде чем я ошарашу их другой.
На следующий день мне звонит мама Юры, и с ней мы тоже беседуем около двух часов. После этого мне становится жизненно необходим девичник, поэтому мы с Надей и еще несколькими нашими общими подругами зависаем в баре и пьем вино, отмечая расторжение помолвки.
Ярослав эти два дня проводит за пределами города на соревнованиях, но мы все вечера перекидываемся сообщениями.
В четверг я с облегчением отмечаю, что большая часть задач, связанных с разрывом, наконец выполнена, и начинаю чувствовать себя свободной! Прошу на работе больше часов, так как мне придется теперь снимать квартиру, а это требует дополнительных вложений. Я, конечно, кое-что скопила к свадьбе, но значительная часть ушла на поездку в Москву, да и не люблю я, когда деньги заканчиваются в ноль.
А в пятницу просыпаюсь с неожиданным и окрыляющим ощущением эйфории! Всю эту неделю, день за днем, я отходила от тяжелого разговора и постепенно осознавала, что мне больше не нужно никуда уезжать. Не нужно учить чужой язык, на котором никогда не заговорю как своя, не нужно менять устоявшуюся жизнь!
А еще у меня есть Ярослав, который сорвался на соревнования с отрядом, вновь пренебрегая физио, заявив, что на нем и так все заживает быстрее, чем на собаке. Ближе к вечеру он пишет:
«Я в городе, еду домой. Погода чудесная, не хочешь провести выходные на природе?»