Большая игра – 39. Предвоенная схватка
Шрифт:
Возникшей ситуацией воспользовалась Венгрия, давно мечтавшая присоединить автономную область Чехословакии – Карпатскую Украину. Премьер-министр этой автономии Августин Волошин пытался предотвратить захват, объявив о создании независимого государства и попросив у Германии взять его под свой протекторат, но Берлин в поддержке отказал и предложил не оказывать сопротивление венгерской армии.
Тем не менее, вооружённый отпор был дан, но силы были неравны: венгерским регулярным войскам противостояли местные военизированные формирования. Через три дня упорных боёв венгерские войска взяли под контроль всю Карпатскую Украину и вышли на всём протяжении к границам с Польшей и Румынией.
Волна
Захват Гитлером Чехословакии вызвал волну возмущения во многих странах мира. В английской прессе появились статьи, в которых обозреватели писали, что жертвы, на которые пошли чехи в Мюнхене, не оправдали их надежд и ожиданий, чехословацкий народ был обманут; обещания, которые Англия и Франция дали чехам относительно гарантий новых границ Чехословакии, не были выполнены, и теперь Чехословакия становится вассальной провинцией фашистской Германии.
«Таймс» называла захват Чехословакии «жестоким и брутальным актом подавления»; «Дейли телеграф» характеризовал его как «чудовищное преступление»; «Дейли геральд» назвал агрессию Гитлера «постскриптумом к Мюнхену» и призывал страну к организации сопротивления фашистским диктаторам совместно с Францией, СССР и США.
Во Франции общественность была тоже взбудоражена и обеспокоена сообщениями о событиях в Чехословакии. В политических кругах проявились опасения, что захват Чехословакии – это всего лишь средство, которое обеспечит развернутое наступление держав «оси Рим – Берлин» на запад Европы.
Советский Союз решительно осудил агрессию. 18 марта Германскому послу в Москве была вручена ответная Нота народного комиссара иностранных дел М. М. Литвинова на уведомление германского посла в Москве о занятии Чехии германскими войсками и об объявлении так называемого «протектората Богемия и Моравия». В ней было сказано буквально следующее: «При отсутствии какого бы то ни было волеизъявления чешского народа, оккупация Чехии германскими войсками и последующие действия германского правительства не могут не быть признаны произвольными, насильственными, агрессивными.
Вышеприведенные замечания относятся целиком и к изменению статута Словакии в духе подчинения последней Германской империи, не оправданному каким-либо волеизъявлением словацкого народа.
Ввиду изложенного, Советское правительство не может признать включение в состав Германской империи Чехии, а в той или иной форме также и Словакии, правомерным и отвечающим общепризнанным нормам международного права и справедливости, или принципу самоопределения народов».
Нота Советского правительства произвела настоящий фурор в Западных странах. Текст ноты опубликовали все крупные французские газеты и большинство английских газет. Даже такие открыто тенденциозные газеты, как «Дейли экспресс» и «Дейли мейл», напечатали большие выдержки из ноты, переданной московскими корреспондентами агентств «Бритиш юнайтед пресс» и «Рейтер».
Под давлением общественного мнения правительство Чемберлена было вынуждено реагировать на действия Германии. 19 марта в западной прессе было опубликовано официальное сообщение о демарше английского и французского послов, выразивших протест против оккупации Германией Чехии и Моравии. Германское правительство, говорилось в сообщении, отклонило вышеуказанный протест, а в ответ на демарш в тот же день вызвало своего посла в Лондоне Дирксена в Берлин для консультаций.
За день до этого, 18 марта состоялось заседание правительства Англии, на котором обсуждалось предложение министра иностранных дел лорда Галифакса начать совещание с представителями Франции, США и СССР для выработки общей линии этих держав в случае продолжения Германией своей агрессивной политики.
Ещё
Предложение лорда Галифакса возникло не на пустом месте. 17 марта полпред (полномочный представитель) СССР в Великобритании Иван Михайлович Майский был приглашен турецким послом Тевфиком Арасом к себе на чашку чая. Когда Майскии пришёл в турецкое посольство, то застал там еще румынского и греческого посланников. Сразу же началось обсуждение текущих событий.
В начавшейся беседе посол Румынии Виорел Тилеа сообщил, что около недели назад, еще до захвата Чехословакии, германское правительство через Хельмута Вольтата (официально он занимал пост министериал-директора отдела валютных поступлений в имперском министерстве экономики, на самом деле он подчинялся непосредственно Герману Герингу и выполнял в предвоенный период его личные поручения, в том числе, секретные миссии международного характера), находящегося в Румынии в связи с переговорами о предоставлении немцам концессии на разведку нефти, предъявило румынскому правительству ультиматум.
Вольтат заявил, что если Румыния прекратит развитие своей индустрии и через согласованный с немцами срок закроет часть ныне действующих промышленных предприятий, если, сверх того, Румыния согласится все 100 процентов своего экспорта направлять в Германию, то последняя готова гарантировать румынские границы.
Румынское правительство отвергло ультиматум Вольтата, однако через несколько дней он вновь предъявил тот же ультиматум, но в еще более жесткой форме, да и требования были значительно расширены.
В связи с этим румынское правительство направило своему послу в Великобритании Тилеа срочное указание немедленно информировать британское правительство о создавшемся положении и выяснить, на какую поддержку со стороны Англии оно может рассчитывать.
В тот же день Тилеа встретился с главой МИДа Великобритании лордом Галифаксом, его заместителем Александром Кадоганом и главным дипломатическим советником британского правительства Робертом Ванситтартом. Галифакс обещал доложить вопрос правительству и через 2—3 дня дать ответ. В сложившейся ситуации Великобритании было важно знать о позиции других держав в этом вопросе, и в первую очередь, Советского Союза.
Поэтому уже на следующий день, 18 марта утром английский посол в Москве Уильям Сиидс явился к наркому иностранных дел Mаксиму Mаксимовичу Литвинову и по поручению своего правительства задал ему вопрос: что предпримет СССР в случае нападения Гитлера на Румынию?
В этот же день вечером Литвинов по поручению Советского правительства ответил Сидсу, что наилучшим способом борьбы против нависшей над Румынией опасности был бы немедленный созыв конференции из представителей Англии, Франции, СССР, Турции, Польши и Румынии, добавив, что такую конференцию лучше всего провести в Бухаресте, однако Советское правительство готово согласиться на любой другой пункт, который будет признан удобным всеми участниками совещания.
Так начались тройственные переговоры 1939 г. между СССР, Англией и Францией, которые при положительном результате – подписании соответствующего договора и военной конвенции, – могли помешать гитлеровской Германии реализовать свои агрессивные планы.
Глава 2. Конфликт позиций
19 марта утром советский посол в Великобритании И. М. Майский получил из Москвы телеграмму, извещавшую о визите английского посла Сидса в Народный комиссариат иностранных дел (НКИД), состоявшейся беседе с руководителем ведомства М.М.Литвиновым по поводу немецкого ультиматума Румынии и об ответном предложении Советского Союза провести конференцию с участием шести государств – Англии, Франции, СССР, Турции, Польши и Румынии.