Большая книга о разбойнике Грабше
Шрифт:
Но, мельком взглянув на него, она оборвала смех.
— Ромуальд, у тебя температура? — заволновалась она, выбежала к нему и потянула за бороду, чтобы пощупать лоб. Но жара не было. Он молча показал на болото.
Тут она тоже увидела его, слона. Она издала радостный вопль, бросилась в дом и вывела всех девятерых детей с бабушкой Лисбет впридачу. Никто из близких не должен был пропустить величественное зрелище! Двенадцать человек стояли толпой и глазели на огромного зверя, который шел им навстречу, неспешно погружая ноги-столбы в болотную тину.
Но слон шел не сам по себе. На нем
— Это ваша знакомая? — спросила бабушка Лисбет, показывая на всадницу. Грабш растерянно покачал головой.
— Она знает потайную тропку через болото! — пораженно шепнула Олли. — Ты показывал ее кому-нибудь, кроме Антона и Макса?
— Конечно, нет! — шепнул в ответ Грабш. — И они надежные парни!
— Едет уверенно, как к себе домой, — огорошенно заметила бабушка Лисбет.
У всадницы на слоне были мускулистые руки и могучая грудь. Щеки были напудрены розовой пудрой, губы накрашены алой помадой. Она покачивалась в такт слоновьим шагам и, чуть подавшись вперед, с любопытством рассматривала Грабшей. Величественным прыжком слон перебрался на сушу и отошел, освобождая место на берегу остальным зверям в караване.
Бабушка Лисбет опасалась львов и хотела забрать детей в дом. Раздался бурный протест во все девять глоток. У бабушки Лисбет выступила испарина. Львы зевнули.
— Они ручные, — сказал клоун и потрепал их за гривы.
Семья Грабш и компания циркачей выстроились друг напротив друга. Лиловая дама скользнула со слона на землю, достала из выреза платья большой носовой платок, громко высморкалась и спросила хрипловатым, низким голосом:
— Тут проживают Грабши?
— Да, — выпалила Салка, — вот мой папа Ромуальд. А вот моя мама Олли. А это…
Она не успела перечислить всех, потому что дама с достоинством шагнула прямо к разбойнику. Она оказалась почти с него ростом. Распахнув объятия, она так крепко прижала его к груди, что он охнул, а потом всхлипнула громовым контральто:
— Ромуальдик, малыш… мама вернулась!
Львы в пещере разбойника
То-то поднялась суматоха! Все без конца обнимались и целовались! И плакали от радости. Дочки Грабша пришли в восторг: у них появилась вторая бабушка, бабуля-циркачка со слоном и клоуном!
Грабш пукнул и сел.
А бабуля Олди зычно спросила:
— Старик-то еще жив, папа твой?
Грабш замахал руками и покачал головой.
— Так я и думала! — ответила она и усмехнулась. — Значит, теперь я вдова!
Она огляделась вокруг, увидала пещеру, протянула к ней руку и воскликнула:
— Вот же она, совсем как в былые времена! А почему
Грабш закашлялся и посмотрел на Олли.
— Там слишком сыро, — запинаясь, ответила та. — Слишком сыро для детей.
— Да-да, нынешняя молодежь, — прогудела бабуля Олди, — слабаки! Им подавай где тепло и сухо!
Бабах — и она упала в яму, которую Олли выкопала давным-давно. Раскатисто хохоча, она сама вылезла наружу.
— В мои времена ее еще не было, — сказала она, и Грабш рассказал, откуда взялась яма.
— Мой размерчик, один в один! — объявила она. — Ром, чур, я бронирую ее для себя.
Она посадила девятерых внучек на слона и медленно повела его вокруг дома. А клоун вскочил на серую лошадь в яблоках, выехал впереди слона и корчил рожи, так что дети визжали от восторга.
Началась общая суета: Грабш сбегал за разбойничьим ножом и бросился в сад нарезать дынь, пузатых, как бочки. Бабушка Лисбет побежала к плите и поставила на огонь кастрюлю с их фирменным сыром для фондю. А Олли не знала, за что хвататься, и мучительно ломала голову: где разместить всех гостей на ночь? Она взяла метлу и побежала в пещеру выметать помет летучих мышей.
— Только не суетись ради нас! — великодушно гаркнула в ее сторону бабуля Олди. — И пожалуйста, замети обратно мышиное дерьмо. Они с пещерой созданы друг для друга!
Теперь все стулья были заполнены — кажется, даже двух не хватало. Олли посоветовалась с Грабшем, и он придумал, что делать: вынул из шкафа два ящика, вытряхнул содержимое и приставил ящики вертикально к столу. Получились сносные табуретки для двух маленьких Грабшей. А их неустойчивость только смешила детей, и они вдевятером чуть не дрались за них.
— Ого, вот так номер! — сказала вдруг бабуля Олди, заметив под столом вставную челюсть, которая осталась с праздника святого Николая и в которую играли дети.
Она подобрала ее, тут же сунула в рот и энергично задвигала челюстями, так что в них что-то хрустнуло, щелкнуло, и протез встал на место. Она всадила его намертво, и он отлично прослужил ей всю оставшуюся жизнь.
— Кому везет — тому везет! — постановила она, стукнув кулаком по столу, так что подскочили тарелки.
Отпраздновав встречу шумным застольем, отведав сырного фондю с дынями, угостив слона, верблюда и лошадь садовыми лакомствами, налив львам по глотку молока морских свинок, гости удобно устроились на ночлег: бабуля Олди со львами и клоуном дружно уснули в пещере, верблюд и лошадь — в хлеву, а слон в лесу под деревьями.
Несколько дней бабуля Олди рассказывала о цирке, и Грабш с Олли узнали, что, сбежав из Воронова леса, она сначала сидела на кассе, потом укрощала львов, а потом весь цирк перешел в ее собственность. Теперь же цирк разорился, ушла наездница, трое воздушных акробатов, жонглер, эквилибристка и огнеглотатель. Разбежались все, кроме клоуна.
И тогда на бабушку Олди навалилась тоска по дому. Она вдруг вспомнила сынишку, Которого бросила много лет назад. Сидя в пустом шатре, обнимаясь со львами, она сидела и плакала: