Большая книга ужасов – 40
Шрифт:
Лена не успела даже замахнуться и хотя бы напугать Гришку! К тому же ей пришлось срочно цеплять на физиономию подобие улыбки. Она, правда, больше напоминала волчий оскал, но Гришина бабушка была подслеповата и подобных нюансов не различала.
Лена разочарованно застонала.
Гришка широко ей улыбнулся.
Сергей со Светланой горестно вздохнули.
Дина тихо порадовалась, что и на этот раз обошлось без скандала.
Гришина бабушка засияла всеми морщинками.
– Играете? – И внесла в комнату блюдо с крошечными, изумительно
Она потрепала застывшую Лену по пылающей щеке и неспешно вышла из комнаты.
Друзья некоторое время молчали, ожидая, пока старушка отойдет подальше. Потом Сергей хмуро констатировал:
– Сорвалось.
– Ну и везучий ты, – пробормотала Лена и потянулась к пирожку.
– Тоже попробовать, что ли, – Дина опасливо погладила себя по животу.
Светлана отрицательно помотала головой и отошла от стола, подальше от искушения. Гришка же сунул в рот пирожок с грибами и прошамкал:
– Ну что, ставим точку? Я выиграл?
Лена подавилась пирожком и мучительно раскашлялась. Светлана ахнула. Дина почему-то захлопала в ладоши. Сергей нервно захохотал.
– Ага, как же, – наконец выдавила Лена. – Фокусник!
– Ни за что, – согласился Сергей.
Светлана с Диной переглянулись, но промолчали. Гришка почти с сочувствием протянул:
– Ну, смотрите, я вам предлагал…
– Что ты имеешь в виду? – насторожился Сергей.
– Да так…
Гришка вытер жирные руки о собственные джинсы. Подошел к подарку Сергея и улыбнулся. А потом кивком указал на другую картину, висевшую чуть в стороне, в тени, на нее до сих пор не обращали внимания. Слишком всех занимало пари.
– Твой лес, конечно, хорош, но… – посмотрел Гришка на друга, – земной он, понимаешь? Все ясно, и нечего ждать. А вот это… Если у меня все получится…
Лене стало не по себе, она-то уже видела эти страшные джунгли. Конечно, Лапшин все врет, он всегда врет, но…
Гришка суховато сказал Сергею:
– Там пока не был. Понимаешь, не вытанцовывается! Вроде бы все есть, а жизни нет. Вернее, есть, я ее почти чувствую, слышу, но… попасть туда не могу. Больше недели потратил, а все не то.
Лене вдруг показалось, что Гришкина близость к полотну что-то меняла в нем. Будто само присутствие Лапшина рядом подпитывало рисунок, вдыхало в него жизнь. Причем очень недобрую.
На встревоженную Лену внезапно дохнуло влажной духотой. Она услышала мерзкий скрипучий вопль и испуганно вздрогнула. Лена буквально каждой своей клеточкой чувствовала приближающуюся опасность, у нее даже пальцы рук повлажнели от внезапного страха.
Она боялась за Гришку.
И ненавидела его за это.
Гришка приглашающе взмахнул рукой. И ребята медленно пошли к новой картине. Нехотя. Почти заставляя себя.
Им было не по себе. Всем. Даже Сергею, практически на сто процентов уверенному в розыгрыше.
Бедную Дину
Сергей судорожно вздохнул: в небольшом – пятьдесят на восемьдесят сантиметров – прямоугольнике оказался заперт целый мир. Уж, конечно, не земной! И совсем не дружелюбный.
Гришкина картина почему-то напомнила Сергею обычное окно: там, за мутным, запотевшим стеклом висело в сером небе странно сплюснутое багровое солнце. Над крохотной долиной, запертой между голыми, глянцевыми от влаги скалами, клубился туман. Сквозь него смутно проглядывали гигантские перистые, ядовито-зеленые растения. Ближайшее из них буквально прижалось к невидимому стеклу. На одном из широких плоских кожистых листьев дрожала выпуклым зеркалом целая лужица воды.
Ощущение духоты и парной влажности было почти физическим. Мир на небольшом кусочке ткани казался враждебным. Недописанная Гришкой картина внушала необъяснимый ужас.
Дина с коротким стоном отпрянула в сторону. Побледневшая Светлана с тревогой посмотрела на довольного произведенным эффектом Гришку. Лена выразительно покрутила у виска пальцем. Сергей вытер со лба испарину и пробормотал:
– И чем ты недоволен? По моему, классно.
– Сам не знаю, – пожал плечами Гришка. – Просто эта чертова картина пока меня не впускает. А мне туда нужно!
– Что?! – у Лены не нашлось слов.
– К-куда не п-пускает? – испугалась Дина, стараясь не смотреть на картину.
– Туда, естественно, – Гришка небрежно кивнул на полотно. – И задумчиво пробормотал: – И хочется, и колется…
Он посмотрел на Сергея: Ильин стоял у его картины, нервно сцепив руки за спиной, лицо его показалось Гришке угрюмым.
Гришка вдруг подумал, что можно сейчас подарить эту работу Ильину, как бы в ответ на его подарок. Картины примерно равны по классу. Он, Гришка, таким образом, наверняка избавил бы себя от опасности. Ведь кошмары его больше не мучили, и чужой мир Гришка сейчас ощущал, только приближаясь к полотну и рассматривая его. Причем не сомневался, что та уродливая тварь тоже чует его присутствие и сходит с ума от ненависти, от невозможности достать его. Ведь эта гадина уже попробовала его крови…
Караулит, дрянь эдакая!
Если бы не она… этот мир не пугал бы Гришку так.
«Вряд ли Сереге картина опасна, – вернувшись к блюду, Гришка взял еще пирожок. На этот раз с капустой. – Эта тварь даже на Тимку никак не реагирует и на бабушку тоже, чует только меня, почему – непонятно. Наверное, в самом деле, из-за того, что мы уже сталкивались. Кстати, почему-то, кроме меня, никто и не чувствует, насколько тонка грань между нашими мирами. Серый, как ни странно, тоже…»
Мысль показалась Гришке настолько заманчивой, он настолько устал бояться и жить в вечном напряжении, что предложил Сергею: