Большая книга ужасов. Самые страшные каникулы (сборник)

Арсеньева Елена

– А свистун?

– То же самое. Дети играют во дворе, вдруг слышат свист, веселенький такой, забавный. Они идут посмотреть – и все, никто опять ничего не видит.

– Свистун – он кто? Человек?

– Не, – помотала головой Галка. – В книжке он описывается как человек, только очень сухой, как дерево. Он подманивает детишек, угощает их медом и уводит.

– Куда?

– Туда, – махнула рукой Галка.

– Зачем они детей-то сманивают? – не понял я.

– А кто его знает? – пожала плечами Галка. – Вроде как у них своих нет. Кстати, потом многие

своих детей вроде как встречают, только они уже выросшие совсем.

– Как встречают? – не понял я.

– Просто. В лесу. Как будто ниоткуда появляются, улыбаются, показывают грибные места. Но домой никогда не возвращаются, как их ни зовут. А те, кто их искать пробует, сами пропадают.

Галка явно нагнетала. Она любит понагнетать, это я тоже знаю. И стараюсь не поддаваться, стараюсь держаться.

– Слышал выражение «леший водит»? – спросила Галка.

– Ну да. Но это на самом деле попросту эффект «левой ноги».

– Не все так просто. – Галка скептически помотала головой. – Просто есть странные места, в которых происходят странные вещи… Местность не стабильна, причем это происходит…

Галка задумалась, почесала голову.

– А кстати, – сказала она. – Тогда было новолуние.

– И что? – спросил я. – Она же… Полина то есть, пропала днем. Вернее, утром. А теперь кто-то по лесу с ее браслетом ходит.

– И что? Новолуние – оно и днем новолуние.

– Ты на что намекаешь? – перебил я. – На оборотней-вампиров, что ли? Зачем им браслет?

Галка пожала плечами:

– Это было бы слишком просто. Если бы Полину утащил оборотень, то, скорее всего, это был бы кто-то из местных, из октябрьских. А значит, наш прадедушка его бы вычислил.

– Ну… – засомневался я.

– Оборотни, как правило, охотятся рядом с местом своего обитания – в силу определенных физиологических причин, – им попросту нужно логово. А потом…

Галка скептически поморщилась:

– Оборотни, вампиры, это все бабские сказки. Я ведь так про них рассуждаю, теоретически.

– Ну…

– Не «ну», – оборвала меня Галка. – Никаких «ну». Оборотни и вампиры не могут существовать в пределах нашего физического мира, это противоречит закону сохранения энергии, а значит, это бред. Если бы существовал хоть один действующий оборотень, его можно было бы использовать в качестве атомной электростанции.

Галка любит поговорить, ей, пожалуй, надо поступать не на филологический, а на педагогический, у нее явный талант. И говорить умеет – не хочешь, а как-то слушаешь, слушаешь.

– Погоди, – сказал я. – Оборотни ведь активизируются в полнолуние, а не в новолуние…

– Что лишний раз доказывает смехотворность этой легенды.

– Почему?

– Потому что именно в новолуние Луна оказывает наибольшее влияние на Землю.

– В смысле? Почему в новолуние, в новолуние же Луну-то еле-еле видно…

Галка сделала терпеливое лицо. С таким лицом объясняют малолетним азбуку, ну или рассказывают мне про Луну. А что мне Луна, я исхожу из того, что в полнолуние Луна большая и висит низко, а в новолуние

наоборот.

– Новолуние – оно новолуние потому, что Луна оказывается примерно на одной линии между Землей и Солнцем. То есть именно в новолуние происходит самое мощное гравитационное воздействие, в это время как раз самые сильные приливы.

– И что? – продолжал не понимать я.

– Ничего. Есть одна теория…

Убейте зверя.

– То есть это не теория, а вполне уже доказано. Гравитация искажает пространство – поэтому лучи света скругляются вокруг звезд, это еще Эйнштейн доказал. А если предположить, что пространство уже искажено? То гравитационные колебания в новолуние могут вызвать определенные деформации…

Галка сделала загадочное лицо, посмотрела на меня с неким вызовом.

– Границы между измерениями растягиваются – и местность меняется, – сказала Галка. – Миры как бы…

Галка сложила пальцы рук в замок.

– И ты хочешь предложить мне проверить эту теорию на практике, – заключил я.

– Если ты не боишься. Но если ты боишься, я могу и сама сходить.

Я промолчал.

Я не боялся, просто мне совершенно не хотелось бродить по ночным лесам, да еще и в новолуние. Если новолуние, то, значит, темно, а в темноте можно на пень наткнуться, да и Козья Речка как-то настораживала, свалиться в нее совсем не хотелось, конечно.

Да и мамы. Мамы любили ввечеру сыграть в бадминтон пара на пару, наше с Галкой отсутствие без внимания не осталось бы.

– Я уже договорилась, – предупредила мои возражения Галка. – Скажем, что пойдем за смолой. Смола удивительно бактерицидна, наши мамочки желают ее жевать и заваривать.

– Ладно, – сдался я.

– Ну, пойдем тогда, – улыбнулась Галка.

– Сейчас? – удивился я.

– А чего тянуть?

– Ну, пойдем…

И мы опять поплелись к Соти. Опять по дороге, но в этот раз поворачивать на лесную тропинку не стали, решили пройти подальше. Если верить спутниковой карте, которую загодя распечатала Галка, примерно в трех километрах от Октябрьского дорогу пересекал ручей, который дальше превращался в Козью Речку. К этому месту мы и направлялись. Что там собиралась проверить Галка? Ну, увидим. Если честно, я в этот бред не верил.

Но почему-то все равно пошел.

Мы довольно бодро шагали по дороге. Солнце висело еще высоко, но приближающий вечер тоже чувствовался. И есть хотелось. Вчерашний рис с лещом и толстолобиком мы доели еще с утра, а в обед, поленившись мыть котел и готовить рис, поели налима в томатном соусе, по банке на персону. Но на свежем воздухе налим лишь раззадорил аппетит, так что пришлось еще съесть на двоих буханку черного хлеба. Галка, как всегда, поступила по-свински, пока я выбирал кусочком хлеба из банок с налимом последние косточки, она обрезала с буханки все корки, натерла их чесноком и слопала. А потом объявила, что она любит корки, а я могу довольствоваться мякишем, он полезнее. Спорить не хотелось, и я стал жевать мякиш, назло чесночной Галке я заедал его резаным луком.