Большая книга восточной мудрости
Шрифт:
Уход наставника
Прославленный дзенский наставник Банкэй скончался в деревенском храме в последнее десятилетие XVII века. В соответствии с древней дзенской традицией собравшиеся вокруг него ученики попросили его составить прощальное стихотворение.
Наставник сказал: «Я прожил в этом мире семьдесят три года, из которых сорок четыре я занимался тем, что проповедовал дзен, чтобы спасти людей. Все то, на что я вам указывал большую часть своей жизни, и есть мое прощальное стихотворение. Добавить к этому мне нечего. К
Сказав это, великий дзенский наставник Банкэй, продолжая сидеть прямо, скончался. [24]
Не ум
Лин-чи сидел на берегу реки, когда к нему подошел философ, поклонился и задал вопрос:
– Какова суть вашего учения?
Лин-чи посмотрел на него и не произнес ни единого слова.
Философ подумал про себя: «Он очень стар и, наверное, уже плохо слышит».
Тогда он крикнул:
– Похоже, вы не слышите меня! Я спрашиваю, какова суть вашего послания?
Лин-чи засмеялся.
«Что-то странное, – подумал философ. – С начала он не ответил, теперь смеется! Может быть, он только притворяется, что услышал меня? Н о поскольку он не ответил на мой вопрос, значит, он ничего не услышал».
– Почему же вы сразу об этом не сказали! – воскликнул Лин-чи и написал: «НЕ УМ».
И тогда ученый закричал еще громче:
– Я спрашиваю, какова суть вашего учения? Лин-чи спокойно сказал:
– Сначала я ответил – безмолвие. Но вы не смогли этого понять, и мне пришлось спуститься немного ниже. Я сказал – смех и радость. Но вы не смогли понять даже этого. Поэтому мне приходится спуститься еще ниже.
И он написал пальцем на песке слово «медитация», сказав: «Это мое учение».
Ученый попросил:
– Не могли бы вы уточнить свою мысль, сделать ее более четкой.
Тогда Лин-чи написал на песке более крупными буквами: «МЕДИТАЦИЯ».
Философ становился все более раздраженным и спросил:
– Вы что, шутите? Я прошу уточнить, детализировать свою мысль, а вы пишете то же самое, только более крупными буквами. Я профессор философии!
– Почему же вы сразу об этом не сказали! – воскликнул Лин-чи и написал: «НЕ УМ».
Профессор стукнул себя по голове и ушел, даже не попрощавшись. [30]
Полная чаша
Нан-Ин, японский мастер дзен, живший в эру Мэйдзи (1868–1912), принимал как-то у себя профессора университета, пришедшего порасспросить его о дзен.
Нан-Ин разливал чай, но, налив гостю полную чашку, он продолжал лить дальше. Профессор смотрел на льющийся через край чай и, наконец, не выдержав, воскликнул:
– Погодите, куда же вы льете, вы что, не видите, что моя чаша полна!
– Действительно, ваша чаша полна, – подтвердил Нан-Ин. – Вы наполнены своими мнениями и суждениями. Я не могу дать большего и показать вам дзен, пока вы не опорожните свою «чашу». [55]
Хасидские притчи
Хасидизм (от
Хасид – последователь хасидизма; женской формы слово не имеет, иногда в качестве множественного числа используют древнееврейское «хасидим».
В основе хасидизма лежит представление, что все сущее есть форма существования Всевышнего, поэтому к каждому человеку следует относиться как к потенциальному праведнику. Однако единственной реальной сущностью признается лишь само духовное Божественное начало, одухотворяющее иллюзорный материальный мир.
Особенностью хасидизма является представление о том, что в мире существуют особые праведники, цадики, обладающие врожденным даром достижения слияния и единства с Богом и служащие посредниками между людьми и Богом. Это представление привело к возникновению династий цадиков в хасидизме и их культу, напоминающему культ святых.
Целью человеческого существования в хасидизме, как и в прочих мистических учениях, считается единение души с Богом, осуществляемое посредством экстатической молитвы и изучения Торы; служения Богу всеми материальными и повседневными жизненными проявлениями.
Одна из сторон хасидизма – это довольно благодушное отношение ко всяким «чудесам» и проявлениям «парапсихологии». Считается, что цадик обязательно должен излечивать болезни, бесплодие и доказывать свою Божественную сущность различными чудесными методами. Поскольку звание цадика передавалось только по мужской линии не только сыновьям, но и племянникам, зятьям, а то и верным ученикам, то это, очевидно, часто приводило к расколам.
Современные приверженцы хасидизма выделяются специфическим мужским костюмом, состоящим из черного длиннополого кафтана или пальто, черной фетровой или велюровой шляпы, сменяемой в праздничные дни черной бархатной ермолкой с меховой оторочкой, штраймл. Замужние женщины бреют наголо голову и носят парик. Хасиды почти везде живут в особых кварталах или даже отдельных населенных пунктах (например, Кфар-Хабад в Израиле), в быту многие из них сохраняют идиш, в то время как иврит используется только в религиозной сфере.
Хасидские притчи наполнены оптимизмом и глубокой сердечной привязанностью к Богу. Большинство из представленных в этой главе притч получили широкую известность в изложении Мартина Бубера (Десять ступеней: Хасидские притчи. – М.: Гешарим, 1998); Шапиро Рами (Хасидские притчи. – М.: София, 2005), а также В. В. Лавского (Хасидская мудрость. – М.: Издательский центр «МарТ», 2006).
Друзья осла
Старый монах ехал на осле с горных пастбищ в село и увидел группу молодых людей, которые пировали у родника. Один из них, заметив его, крикнул: