Большая кровь

Захаревич Сергей

Мы пришли также к выводу, что нецелесообразно оборудовать позиции на передних скатах, поскольку их нельзя было оборонять от танковых атак. Не следует забывать, что основу нашей противотанковой обороны составляли танки, и мы сосредоточивали все танки в низинах непосредственно у переднего края. С этих позиций они легко могли поражать русские танки, как только те достигали гребня высоты (выделявшиеся на фоне неба советские танки являлись удобными мишенями для расположенных снизу танков противника. — С.З.). В то же время наши шнки были в состоянии оказать поддержку пехоте, обороняющейся

на обратных скатах, при отражении танковых атак русских.

Эффективность нашей тактики доказывается тем фактом, чтозадва месяца боев наша дивизия (3-я моторизованная. — С.З.) вывела из строя свыше 200 русских танков» (Меллентин Ф. Бронированный кулак вермахта, с. 243—245).

Эти опрометчивые атаки советских войск указали командиру 14-го танкового корпуса на угрозу с севера и на то, что там собираются крупные силы противника для контрнаступления. Фон Ииттерсгейм доложил о своих выводах в ставку и предложил либо перебросить на фронт подкрепления либо, пока не поздно, отвести войска, участвующие в Сталинградской авантюре на западный берег Дона.

«Если бы его предложение было принято, катастрофы под Сталинградом не произошло бы. Но оно не было принято, так же как не были отправлены на фронт подкрепления. Единственным результатом доклада фон Витерсгейма явилось освобождение его от должности, так как наверху считали, что он слишком пессимистически смотрит на вещи» (фон Виттерсгейма заменили на генерал-полковника Ганса Хубе. — С.З.)» (тамже, с. 245).

Советские же командующие, после провала сентябрьского наступления, решили взять паузу и искать «другое решение» Сталинградского вопроса.

Другим решением явилась идея ударить с двух сторон по румынам, для чего развести клинья ударных группировок еще шире в стороны — авантюра чистой воды (даже Сталин, при представлении ему плана 11 сентября, засомневался и спросил Василевского и Жукова: «А не далеко ли замахнулись ударными группировками?»).

В советском кольце оказались: а) штаб и все командование 6-й полевой армии; б) штабы четырех армейских и одного танкового корпусов; в) 13 пехотных дивизий; г) 3 танковые дивизии; д) 3 моторизованные дивизии; е) одна дивизия противовоздушной обороны. Итого — 20 дивизий!

Только после удара Юго-Западного фронта ставка Гитлера стала судорожно комплектовать ударную группировку для высвобождения Паулюса из мышеловки. Почему сам командующий 6-й полевой армией не попытался сразу же разорвать кольцо, пока оно еще не было слишком плотным? Сказался недостаток опыта бывшего штабиста в качестве боевого командира-тактика: он доверился Гитлеру и его обещанию «...я сделаю все от меня зависящее, чтобы обеспечить ее (6-й армии. — С.З.) снабжение и своевременно деблокировать».

Гитлера, в свою очередь, ввел в заблуждение Геринг, пообещавший силами Люфтваффе осуществить снабжение группировки Паулюса. Под эту кампанию шеф германских ВВС стащил большую часть самолетов с южного участка Восточного фронта и задействовал их исключительно для обеспечения транспортных операций по доставке продовольствия, снаряжения и боеприпасов — грубейшая ошибка. Логичнее было перенацелить авиацию для нанесения ударов по советским войскам, блокировавшим

6-ю

армию.

Советское же командование, используя временное бездействие (так называемый «организационный период») в стане противника, организовало четыре зоны воздушной блокады окруженной группировки Паулюса, к которой привлекло около тысячи самолетов.

В первой зоне (за внешним фронтом окружения) самолеты противника должны были уничтожаться, в основном на аэродромах, силами 8-й, 17-й воздушных армий, а также авиации дальнего действия.

Между внешним и внутренним фронтами окружения располагалась вторая зона, в свою очередь разбитая на 5 участков, в каждом из которых действовала одна истребительная авиадивизия (из состава 8-й и 16-й воздушных армий плюс 102-я истребительная авиадивизия ПВО).

Непосредственно у района окружения располагалась третья зона воздушной блокады. Здесь против вражеской авиации действовали зенитные орудия (до 400 единиц) и пулеметы (около 250 единиц).

Наконец, сам район окружения представлял собой четвертую зону воздушной блокады, в которой немецкие самолеты поражались в воздухе и на земле совместными усилиями авиации, зенитной и полевой артиллерии.

В результате блокирующих действий советской стороны Люфтваффе потеряли порядка 1200 самолетов, из них около 80% транспортных и бомбардировочных.

Толькотут вспомнили о Манштейне (всех остальных покорителей Европы уже давно отправили в отставку). Под его начало перешла немногочисленная прорывная группа 4-й танковой армии Гота, которая и нанесла контрудар в районе Котельниково — Лксай-Есауловский.

Наступление Манштейна привело к тому, что расстояние между окруженными и деблокирующими войсками немцев к середине декабря сократилось до 70 км (от позиций 48-го танкового корпуса генерала Балька на реке Чир до Паулюса было всего 40 км, однако Манштейн решил не наносить здесь удара, поскольку на этом направлении предстояла сложная переправа через Дон).

Но это было все, чего добился Вермахт. После этого деблокирующей группе самой пришлось отражать контратаки превосходящих сил Красной Армии и пятиться назад на исходные позиции — сил для развития успеха у Манштейна просто не было. Безусловно, в этот момент Паулюсу следовало нанести встречный удар со своих рубежей и советская оборона не сдюжила бы. Однако командующий 6-й полевой еще накануне деблокирующего удара принял малопонятное решение не предпринимать попыток прорыва кольца окружения, пока танки Гота не приблизятся к нему примерно на 30 км.

Отход деблокирующей группы Манштейна повлек за собой отступление с Кавказа. Тут ведь дело еще и в том, что если бы из кольца вырвалась хотя бы часть войск группировки Паулюса, немцы почти наверняка восстановили бы фронт и продолжили, теперь уже не отвлекаясь на всяческие волжские авантюры, свое наступление на Кавказе.

Поражение же 6-й полевой повлекло за собой не только отход немцев от Волги и Дона, но и отступление кавказской группировки — из-за угрозы тылам, и это в тот момент, когда судьба Новороссийска и Грозного уже фактически была решена. Вовсе не мифическое контрнаступление Закавказского фронта заставило группу Листа начать отход к Ростову и Краснодару, советские войска просто следовали за отступавшими войсками противника (еще в конце сентября Сталин сам оценил положение советских войск на Кавказе как тяжелое).