Большая кровь
Шрифт:
Ну нам тогда ничего не было страшно. Да и нельзя было ни на что обращать внимание. Ведь что творилось потом! Машины в очередь стояли у проходной. Сжигали-то грубым отоплением — не газом. Трупы по ту сторону непрогоревшие выходили. И опять их — на вагонетки, на загрузку. На вагонетке помещалось до тридцати человек.
В первые дни решено было загружать по ночам, чтоб никто не видел и не знал...
Работали мы в зиму сорок второго в три смены. Я потом спрашивала у директора, сколько у нас сожжено. Он ответил, что без малой цифры—миллион.
...Никто
Таким образом, через ворота Кирпичного завода прошло около миллиона умерших. Добавьте сюда 650 тысяч — уже 1,65 млн человек. Но ведь и это еще не все...
И ведь вся «блокада» — фикция. Какая там блокада, если со стороны Ладоги проход свободен. Но ведь озеро же? А что озеро? По озеру-то — самая доставка! Никакой наземный транспорт по грузоподъемности не сравнится с судном, пусть даже речным. К примеру, средний морской транспорт времен Второй мировой войны перевозил за один раз груз на 250 железнодорожных вагонов, а средний танкер — около 3 тысяч тонн горючего (хватало для заправки 1300—1500 двухмоторных бомбардировщиков или 4000—5000 истребителей). Вы только представьте, какую уйму продовольствия можно было доставить речными судами в город!
Почему не доставили? Дело вовсе не в том, что до ноября 1941-гоне успели, авноябре41-гостал лед. Просто... не было нужды. На Ленинградский фронт продовольствие перебрасывалось в первую очередь для местного партаппарата и для войск. Остальные снабжались по остаточному принципу. Товарищ Сталин скрупулезно вел подсчет затрат на войну и ленинградцы по его «ведомостям» не проходили — он на них (и не только на них) решил сэкономить.
А разве тяжело было организовать регулярный автотрафик по льду Ладоги, куда более масштабный, нежели имевший место? Для СССР — тяжело. Все грузовики были под счет и использовались в первую очередь для нужд фронта, какое дело Ставке В ГК-до личных проблем жителей Ленинграда?
«Трагедия Ленинграда — следствие созданной Сталиным системы, в которой человеческая жизнь не стоила ничего». Но Сталин ли создал эту систему?
Вспомните, как Борис Годунов во время страшного голода 1601—1603 гг. отказался покупать продовольствие за границей. Чтобы не осрамиться перед иностранцами!
А Иван IV объявил (после несчастливого для русских сражения с литовским войском на реке Улла 2 июля 1564 года) всех попавших в плен воинов «предателями земли Русской» и запретил им возвращаться на родину под страхом смерти (они так и остались
жить в Великом княжестве Литовском). Вам это ничего не напоминает?
Стремление в любой ситуации выглядеть, пусть даже за счет жизней собственных граждан, «на 100» в глазах всего мира (пусть даже для этого надо тайно спалить тела миллиона соотечественников) — это визитная карточка российской «державности».
Сталин лишь продолжил реализацию извечной мечты средневековых монархов — создать
Глава 7
«Цитадель» — прерванная победа Манштейна
Заблуждение, о котором пойдет речь ниже, бытует не только на страницах русскоязычных источников. Это заблуждение успели «отлить в бронзе» и содержится оно на страницах абсолютно всех учебников мира по истории Второй мировой войны. Речь идет о том, что, прекратив 14 июля 1943 года операцию «Цитадель», фюрер будто бы констатировал и без того свершившийся очевидный факт — полный провал немецкого наступления. Вермахт наступал, но прорвать оборону советских войск не смог, понес невосполнимые потери, и высшее командование совершенно справедливо и логично решило это неудавшееся предприятие свернуть.
На эту тему существует не одно исследование (и даже диссертации), снят не один метр пленки. Даже сами немцы уверовали в собственное поражение в июле 1943 года. Однако, вникнув в ход Курской битвы (чего, похоже, до сих пор никто сделать не удосужился) начинаешь понимать, что все так, да не так.
Развернувшееся в начале 1943 года наступление советских войск протекало несколько хаотично — у советского командования не было выработано твердой стратегии на продолжение войны, победа под Сталинградом привела генералитет в благодушное состояние. Не имея точных данных о дислокации основных сил группы армий «Юг» после отхода, войска Воронежского и Юго-Западного фронтов продвигались вперед без детальной разведки и без обеспечения флангов авангардных соединений. За что и поплатились. Последовало контрнаступление немцев, весьма напоминающее «чудо на Висле» 1920 года.
«Русские войска, откатывавшиеся назад на север, были видны за 13— 20 км, и артиллерия могла успешно вести по ним свой губительный огонь. Некоторым русским соединениям удалось избежать ловушки, но 1 -я гвардейская армия и танковая группа Попова понесли огромные потери в живой силе й технике. К 6 марта несколько крупных танковых соединений и один кавалерийский корпус русских были полностью отрезаны 4-й танковой армией и оперативной группой «Кемпф». Русские потеряли 615 танков и свыше 1000 орудий... Танковый корпус СС (танковый корпус Пауля Хауссера. — С.З.) также продолжал успешное наступление: 15 марта немецкий флаг вновь развевался над главной плоша-дыо Харькова» (Меллентин Ф. Бронированный кулак вермахта, с. 309-310).
По официальнымданным, войска Воронежского фронта потеряли за эти 20 дней безвозвратно 29.807 человек и 58.244 человека санитарными потерями. 6-я армия Юго-Западного фронта потеряла безвозвратно 15.412 человек и 12.813 — санитарными потерями. Безвозвратные потери фронтов составили 13% от состава имевшихся к началу операции войск.
Второй подряд провал под Харьковом имел для советской стороны гораздо более серьезные последствия, нежели принято I физнавать официально. Удар Манштейна полностью сорвал все наступательные планы советской стороны вплоть до окончания весенней оттепели. Самое главное — неожиданный выпад немцев всерьез напугал Ставку ВГК.