Больше человек

Грин Соня

Эмприз-дю-Лион. Продолжение

На этот раз он не позволяет ей контролировать ситуацию и доставить удовольствие ему. Коул хочет сделать это для нее. Поэтому перетягивает ее руки вверх, когда те норовят опуститься ниже пояса.

Эвелин сказала, что здесь холодно и им придется спать в обнимку. Но даже если бы была жара, Коул не поступил бы иначе. Только если бы захотела сама девушка. А она не хотела — наоборот, снимала с него куртку и рубашку, притягивая ближе. О том, как спали Варрик с Блэкволлом, он задумался только на мгновение.

Он

уложил ее нагую на холодные спальные мешки, нависнув сверху и целуя в губы. Эвелин неосознанно снова запустила руку ниже. Коул перехватив ее ладонь, скользнул по ней губами.

— Дай мне в этот раз доставить тебе удовольствие первым.

Эвелин взглянула на него, а он на нее: видел, как дрожали ресницы, как горел румянец на щеках, и как она сглотнула перед тем как кивнуть.

Коулу нравилось, как от его прикосновений ее мысли становились беспорядочными. Как при каждом соприкосновении губ с кожей она покрывалась мурашками, а Эвелин нетерпеливо двигалась.

Ее тело было для него новым знанием, которое он пытался освоить. И раз за разом, с каждым прикосновением и поцелуем ему казалось, что понимал он теперь лучше и больше.

Коул дотронулся до ореола соска, осторожно прикасаясь большим пальцем. В первый раз он был слишком груб, и Эвелин прошептала ему это. Коулу нравилась ее честность и то, что она не притворялась, а направляла его.

Странное дело, но он никогда не смотрел на женское тело так, как сейчас смотрел на нее. В прошлый раз, когда Маргарита танцевала для него, обнажаясь, он ничего не чувствовал, кроме боли. А сейчас ничего, кроме собственного желания, интереса и удовлетворения от ее стонов, потому что они у Эвелин были тихие, красивые и говорили ему, что он делал всё правильно.

Коул провел руками по бокам, сжимая бедра и притягивая пахом ближе к себе. Девушка заерзала, как только почувствовала набухшую плоть и игру языка на груди. Он ласкал ее и прошелся языком по ложбинке, поднимаясь выше, когда она положила руки ему на плечо и спину, притягивая.

Громкий стон вырвался из груди, завибрировав под его губами на шее, когда он коснулся ее внизу, надавливая, и заскользил по лону во влаге. Он едва сдерживал себя, чтобы не проникнуть внутрь. Когда она снова застонала, Коул легко укусил ее так, чтобы не осталось и следа его жажды. Пальцы проникли в нее, выгибая тело навстречу ему. Еще ближе.

Коул поцеловал ее, губы в возбуждении приоткрылись, утягивая его в водоворот удовольствия. Эвелин не отпускала его, впиваясь ногтями в спину. Ему нравились эти следы.

— То, что сказал тот демон… — Коул не мог долго говорить — Эвелин увлекала его новыми поцелуями. — Обо мне и…

Девушка едва могла понять, о чем говорил Коул. С трудом, но всё же вспомнила. Они уже говорили об этом, когда Эвелин попыталась заняться с ним любовью, а не только ласками. Пускай и столь горячими.

— Я должен, — Вестниц снова поддалась на встречу его пальцам и губам, — войти в тебя?

Эвелин бы засмеялась, но

вышел только короткий смешок. Коул вновь поцеловал ее в шею, ладонь на бедре сжалась, притягивая ее тело еще ближе. Пальцы остановились, а подушечка большого пальца коснулась ее снова. Вестница тихо и долго простонала, желая двинуться навстречу. Только хватка Коула мешала.

— Да, — сдавленно прошептала Эвелин.

Его губы коснулись груди, а пальцы продолжили сводящее ее с ума движение. Мягко и медленно он показывал ей удовольствие. Коул скользил губами по ее телу, не зная, чего хочет больше: почувствовать вкус ее губ, вибрацию стонов на шее или заставить дрожать от языка на груди.

Эвелин не сдержала очередного громкого стона, когда Коул прикусил кожу на шее, и задрожала под его пальцами, когда он надавил сильнее, но по-прежнему осторожно и нежно. Она простонала его имя, которое он словил ртом, заглушая. Пальцы выскользнули из нее.

Было жарко и душно. Волосы прилипали к горячему телу. И он понял, что нигде не будет холодно, если рядом Эвелин.

Только спустя минуту, а может, и меньше, Вестница взглянула на него; ее руки уже были у пояса штанов:

— Позволишь мне помочь?

Коул кивнул, неотрывно глядя на нее. Ее взгляд и блаженная улыбка завораживали, пока руки развязывали шнурок штанов. Эвелин не снимала их, лишь слегка приспустила вместе с нижним бельём. От движений ее рук хотелось закрыть глаза. Она осторожно провела пальцами по всей длине.

Девушка направила его, а он легко вошел, вызывая новый стон. Коул не сдержался, начиная двигаться навстречу. Он глухо застонал и уткнулся в ее шею. Это было слишком для него. Слишком хорошо. Слишком ново. Слишком интимно. Слишком горячо. Слишком.

Когда он начал двигаться, Эвелин впуталась в его волосы ладонью, а второй впилась в плечо, притягивая и без того близкого Коула. С каждым движением он терял контроль над собой. С каждым движением он всё глуше стонал. С каждым движением становился всё ближе к ней. С каждым движением любил ее еще сильнее.

Руки совершенно не слушались его, блуждая по телу девушки, пока не впились в ее талию и бедро. Слишком сильно, но она не протестовала: ее стоны отдавались почти в унисон с его. Коул едва понимал, что делает: его губы беспорядочно целовали шею Эвелин, и лишь под конец поднялись ко рту. Позже он поймет, что слишком грубо впился в нее, а она лишь улыбнется и отрицательно махнет головой.

Коул любил ее, а сейчас и любил ее тело. А Эвелин любила его, выкрикивая его имя и двигаясь ему навстречу. Он едва ли мог сдержаться, когда она снова застонала, обжигая дыханием ухо, и задрожала в его руках. Коул дернулся, входя в нее полностью и замер, чувствуя еще большее удовольствие внутри.

Они соприкоснулись лбами, не двигаясь и шумно выдыхая. Ее глаза озорно блестели, а на лице растянулась глупая улыбка. Такая же была и у него.

— Мы справимся, Коул, — позже прошептала Эвелин в его плечо.