Больше, чем друзья
Шрифт:
А любовь… Если она придет, я приму ее с благодарностью. Но больше никогда не позволю ей управлять моей жизнью.
Отныне любовь для меня — это чувство, которое должно быть источником силы, а не слабости. Поддерживать, помогать расти и развиваться. Если я встречу человека, с которым смогу разделить это видение, — это будет прекрасно.
Сумасшедшая страсть и крышесносные эмоции, которые я испытала с Костей, — незабываемый опыт, и он навсегда останется со мной, но повторить его я не готова. Ни с кем.
Глава 29
Костя
Костя
Два
Очередная кандидатка на должность хостес пришла в красном платье и преисполненная агрессивной решимости получить работу. Ритмично насаживаясь на мой член, она царапает ногтями светлую кожу кабинетного дивана и неслышно постанывает, помня, что за стенкой полный зал и люди там едят. Понятливая девка и отчаянная, но опыта в ресторанном бизнесе ноль.
Вчерашняя в этом смысле была интереснее. Арина или Ирина — имени я не запомнил, но сосала она недурно. В штат нового ресторана тоже не попала, естественно. Правило не спать с подчиненными у меня работает железно. Своими принципами я поступился только раз, когда на Бали трахнул Машу Лесниченко. И закончилось это, мягко говоря, хреново.
Сестренка друга была для меня неприкосновенной. Я сам себе установил запрет на эту девочку и сам же его нарушил. Это так нехило меня расшатало, что до сих пор в себя прийти не могу.
Повзрослевшая Маха не только похорошела, но и поумнела — стала той еще стервочкой. Она умело играла, конкретно провоцировала, а я велся на каждую ее манипуляцию как последний осел. Ничего не мог с этим поделать. Крыло мощно. Не помню, чтобы так люто кого-то хотел. Забыл, когда так старался нравиться и впечатлять. С Машей я чувствовал себя живым, и в том чертовом душе в моменте был счастлив. А потом сам все испортил…
Блядь. Как вспомню — нутро скручивает. Проклятый остров. Знал бы, что там будет и к чему все это приведет, в черту отменил бы отпуск и не праздновал тридцатник. Манал я эти качели.
Отправив завязанный узлом презик в урну, вежливо выпроваживаю раскрасневшуюся соискательницу, обещая в скором времени позвонить. Вру, понятное дело. На работу не возьму, чисто потрахаться — не интересует. Не торкнуло. А вот той актрисульке, с которой познакомился на прошлых выходных, надо бы написать. Внешне она напомнинает мне Машу и, может быть, хоть как-то перебьет.
Третий месяц малая не выходит из головы. И при каждой мысли о ней меня жестко ломает и размазывает. Сначала думал, что это чувство вины такое изощренное, но оказалось — хуже. Я по ней пиздец как скучаю. Влетел так влетел, по полной.
— Константин, можно? — постучав, заглядывает в приоткрытую дверь менеджер смены Мила.
Она работает в ресторане с открытия. Была обычной официанткой, недавно я ее повысил.
А ведь даже объясниться с ней не могу. Сообщения, которые отправил через соцсети, она не читает. Ее старый номер без связи. В наше время это звучит как бред, но я тупо не знаю, как с ней связаться. Хоть почтовых голубей в Кенгурятию отправляй! И сам бы туда полетел, но моя австралийская виза закончилась в прошлом году, а получать новую — тот еще квест.
— Входи, Мил. Что-то случилось? — спрашиваю, пялясь в запыленный экран ноута.
Чувствую себя гадко. Надо завязывать с этими «собеседованиями», а то окончательно скурвлюсь. Пусть управляющий команду набирает, я на этапе утверждения подключусь.
— В зале порядок, — отчитывается Мила, переминаясь. — Но вас там посетитель спрашивает.
— Ему что-то не понравилось? — хмурюсь, выводя на монитор камеры зала.
— Он еще ничего не заказывал. Только сел и спросил, на месте ли Баринов. Восемнадцатый стол у окна.
Она подходит ближе, показывает пальцем в правый нижний угол экрана. Я приближаю изображение и глазам своим не верю. Макс Доронин. Собственной персоной и в моем ресторане. Неожиданно. Он в темных рэйбенах и непривычно бородатый, но узнаю мгновенно. И как-то рефлекторно радуюсь, как когда-то в юности радовался его приездам в Крым. Следом атакуют вопросы: «Как он здесь? Зачем? Почему без звонка? Почему именно сейчас?»
В глазах стоит зареванная Машка. Как она в том самом душе угрожала обо всем рассказать брату. Неужели сдала нас?
— Добрый… уже вечер, — здороваюсь, подходя к столику.
Макс поднимает очки на лоб, встает.
— Здорова, Костян… — глянув на стоящую за моей спиной Милу, осекается. — Константин Юрьевич.
Улыбается, руку тянет. Странно, что не по челюсти сходу мажет, как умеет. В этот раз я заслужил и не обиделся бы.
— Можно без отчества, — сухо отвечаю на рукопожатие. — Какими судьбами в Москве, мистер Дор? Надолго?
— До завтра. Зашел вот на удачу и повезло. Как жизнь, Кость?
Сканирует внимательным взглядом, пытается считать меня. Это он тоже умеет.
Я не тушуюсь. За свои поступки привык отвечать, и за Маху готов. Выдвигаю стул, сажусь напротив.
— Нормально все. Через месяц открываю второе заведение, работы много.
Ситуация напряженная, так что ответ максимально нейтральный.
— Про рестораны я знаю — подписан на твои соцсети. У тебя какие-то проблемы? — выгибает брови.
— Почему? — делаю вид, что не понимаю.
— Потому что раньше на вопрос о делах ты неизменно отвечал «лучше всех»! — усмехается.