Больше, чем физрук
Шрифт:
– Шварц хоть был?
– Теперь он шьет шторы.
– И кто б меня обратно в ту тихую могилу в лесу засунул, – вздохнул Виталик. – "Звездные войны", случайно, не продолжали?
– Продолжали. И "Чужого".
– Только не говори мне, что "Титаник" к хренам всплыл.
– Вот чего нет, того нет.
– Странно, чего это они.
За этими разговорами мы подошли к бару.
Никакой вывески над питейным заведением не было, никто никого никуда не зазывал, пьяные у входа не валялись. Внутри оказалось чистое, светлое и просторное помещение,
– Это чего, сюда со своим приходить надо? – спросил Виталик.
– Не совсем.
Мы сели за столик, Соломон высыпал горстку золота в открывшийся сбоку лоток, и на столешнице отобразилась карта вин. Соломон ткнул в одну и ту же строчку три раза, в центре стола открылся люк, из которого появились три бокала пива.
– И правда, что-то вроде того, – вынес свой вердикт Виталик, оставляя ополовиненный бокал. – Оно ж практически безалкогольное. Я, конечно, с тех пор, как, сука, помер, практически не пьянею, но такие вещи все равно чувствую. Неудивительно, что тут кроме нас никого нет.
Пиво и правда было так себе. Но зато тут было светло, тепло, безопасно, и стул оказался вполне удобным. По сравнению с теми местами, в которых мы побывали за последние несколько часов, это был настоящий оазис спокойствия.
Впрочем, мне следовало помнить, что такие люди, как я, надолго в оазисах спокойствия не задерживаются.
– А вот этот компьютер, – продолжил Виталик. – Он сам себя главным назначил, или как?
– Нет, это решили альвы, – сказал Соломон. Похоже, это было последнее, что они сами решили. – Они рассудили, что так будет безопаснее, провели голосование и делегировали компьютеры всю власть. И, в принципе, они оказались правы. Так действительно безопаснее.
– Ну, не мне осуждать их выбор, – сказал Виталик. – Хотя я бы и не хотел, чтобы мою жизнь определяла какая-то машина.
– А какая, по большому счету, разница? – спросил Соломон. – Машина, другие люди... Если ты живешь в обществе, все равно существует кто-то, кто навязывает тебе свои правила.
– Ты мне еще Ленина начни цитировать, к хренам, – сказал Виталик. – Кстати, как он там?
– Нормально, – вполне серьезно сказал Соломон. – Распространяет свою идеологию в великих дорнавурских подземельях, снискал себе много последователей, думаю, что через пару лет царя гномов будет ожидать неприятный сюрприз.
– Не шути при мне с такими вещами, – сказал Виталик. – Старик что, выжил?
– Конечно, – сказал Соломон. – В то заклинание класса "армагеддон", которое я ему передал, был встроен телепорт, переносящий активирующего в безопасное место.
– А зачем он тебе?
– Он не просто рейд-босс, – сказал Соломон. – Он – рейд-босс с убеждениями. Таким материалом разбрасываться не стоит.
– И он тебе, типа, должен?
– Нет, – сказал Соломон. – У меня нет на его счет далекоидущих планов. Просто
– Ты шатаешь Систему, – сказал Виталик. – Делаешь интересные времена еще более интересными. Зачем?
– У меня свои мотивы.
– Например?
– Слишком многие хотят поиграть, – сказал Соломон. – Я лишь делаю их игру чуть более сложной. Интересной. Захватывающей. Порой я хочу, чтобы эта игра у них поперек глотки встала и из ушей начала вылезать.
– Так ты борец ради всего хорошего и против всего плохого, – сказал Виталик. – Понимаю.
– Что ты знаешь о противостоянии Хаоса и Порядка?
– Э… ты, наверное, больше себе ничего не заказывай, к хренам, – сказал Виталик. – Если тебя с одного бокала пива на такое понесло, то я даже не хочу думать, что там дальше, сука, может быть. Хаос, порядок, свет, тьма… Я от таких разговоров героем дешевого фэнтези себя начинаю ощущать. И запомни сразу, никакое кольцо в никакой вулкан я не понесу.
– Не понимаю, о чем ты.
– Снова фольклор, – сказал я. – Не обращай внимания.
– Система, – сказал Соломон. – Это воплощение порядка.
– А ты, значит, доблестный воин хаоса?
– Ты сам спрашивал о моих мотивах.
– Я полагал их чуть более, сука, рациональными. И уже почти жалею, что спросил.
– Подожди, – сказал я. – То, что творится в системных мирах, сложно назвать порядком. Собственно, если бы меня попросили дать определение хаосу, то вот он, практически везде. Все против всех и Вычислители где-то сбоку. Ну, исключая это милое, но очень дорогое место.
– Посмотри на это с другой стороны, – сказал Соломон. – Есть четкие правила игры. есть уровни. Есть неизменная система прокачки. У всех предметов есть численные показатели. У магических заклинаний – множители. Ты выполняешь определенные условия и получаешь обещанные достижения. Все просчитано и упорядочено, каждый на своем месте, с которого и дернуться не может. Где тут хаос?
– А чего плохого в порядке? – спросил я.
– В порядке нет ничего плохого, когда он уравновешен хаосом, – сказал Соломон. – Они должны находиться в равновесии, в вечной борьбе, в которой никто из них не может победить. Но в нашей ситуации, когда порядок распространяется от всей вселенной, неуклонно и неумолимо, это равновесие уже нарушено, и последствия этого могут быть… эм… неприятными.
– Например?
– Что будет, когда Система поглотит все миры во вселенной?
– Вселенная же бесконечна.
– Кто тебе такую глупость сказал?
– Хорошо, вселенная так огромна, что мы считаем ее бесконечной, – сказал я. – И будем считать таковой, пока не найдем ее пределы, что вряд ли случится очень скоро.
– У Системы тоже нет границ, – сказал Соломон. – Она постоянно расширяется, постоянно поглощает новые миры. Рано или поздно, она сравнится своими размерами со вселенной.
– Ну и? – спросил я. – Как ты полагаешь, что же тогда будет? Ради чего весь этот сыр-бор?
– У меня есть теория…