Больше, чем страсть
Шрифт:
— Он такой славный. — Миссис Вустер театрально вздохнула, и Маргарет с трудом подавила усмешку, представив себе своего батюшку, за которым гонится по всему Лондону толпа толстых дам в пурпурных тюрбанах.
Но тут же Маргарет напомнила себе, что Хендрикс ей не отец. Ее отец — Мейнуаринг, Хендрикс же просто очень дальний родственник и славный старик. Славный старик, который будет убит, узнав, что она не дочь ему; что Мэри Хендрикс в действительности умерла.
Во рту у Маргарет появился металлический привкус от сознания своей вины, и она судорожно
— Все удивляются, почему он так и не женился вторично. — Едкий голос миссис Вустер проник в грустные мысли Маргарет.
— Но ведь до недавнего времени он не знал, что мамы нет в живых и что он может снова вступить в брак. — Маргарет нашла правдоподобное объяснение. Как ни странно, но слова ее словно наэлектризовали миссис Вустер.
— Как это верно! Мне никогда не приходило в голову… Скажите, — миссис Вустер схватила Маргарет за запястье, — он говорил что-нибудь о том, что хочет опять жениться?
Маргарет попробовала высвободиться, но миссис Вустер сжала ее руку еще сильнее. Маргарет нужно было выбирать — либо потребовать, чтобы эта особа освободила ее руку, и устроить сцену, либо…
Наклонившись вперед, словно намереваясь сказать что-то по секрету, она понизила голос и проговорила;
— Странно, что вы задали этот вопрос, миссис Вустер, но как раз сегодня утром папа говорил, что ему хотелось бы обзавестись наследником, который получил бы его имение. А по какому-то другому поводу он сказал, что в этом году в свете хороший урожай дебютанток, так что, я полагаю, он намерен жениться на одной из них.
— Что? — Миссис Вустер отпустила руку Маргарет и отпрянула от нее как ужаленная.
— А, вот и вы! Я-то удивлялся, что вас так задержало. Пойдемте, музыка уже началась. Миссис Вустер. — Поклон, отвешенный Филиппом этой даме, был шедевром прохладной вежливости.
Маргарет была настолько же рада увидеть его сейчас, насколько ей хотелось избавиться от него несколькими минутами раньше. Возможно, временами Филипп и раздражает ее, но он умеет защитить себя да и ее тоже от надоедливых светских особ.
— Простите, что заставила вас ждать, но я задержалась поздороваться с миссис Вустер. Рада была побеседовать с вами, сударыня.
— Я… да. — Миссис Вустер бросила расстроенный взгляд на Маргарет, которую увлек за собой Филипп.
— Вам нужно быть потверже, — сказал Филипп.
— Что?
— Я видел, какое у вас было загнанное выражение, когда миссис Вустер поймала вас. Вам нужно быть потверже. Маргарет долго смотрела на него, а потом сказала:
— Уйдите.
— Я еще не закончил с вами разговаривать!
— Странно, но именно так реагировала и миссис Вустер, когда я попыталась ускользнуть от нее.
— Я вам не миссис Вустер!
«Что верно, то верно», — подумала Маргарет, остановив взгляд на его широких плечах. Прилегающий чернильно-черный фрак, казалось, еще больше подчеркивал их ширину, и она вздрогнула, вспомнив, как выглядят эти плечи, свободные от одежды. Как ощущалась под ее стиснутыми пальцами их твердая
«Прекрати!» — оборвала Маргарет свое буйное воображение. И вдруг поняла, что в этом-то и состоит одна из трудностей в ее отношениях с Филиппом. Почему-то она взяла за правило погружаться в мечты, в которых он был главным действующим лицом.
— Может быть, вы и не похожи на миссис Вустер, но ведете себя точно так же, — сказала Маргарет. — Вы оба не хотите меня слушать. Как же могу я быть твердой?
Филипп посмотрел в ее внимательные синие глаза и почувствовал, как жар пробежал по всему его телу и остановился в чреслах. Неужели она действительно не знает, как красивая женщина вроде нее может воздействовать на мужчину? Для этого только и нужно изогнуть в соблазнительной улыбке эти сочные розовые губы и слегка прислониться к нему. Так, чтобы ему стали видны ее обещающие нежно-белые груди.
Его взгляд последовал вниз, и он почувствовал, как сердце его гулко забилось, когда глаза скользнули по волнующим очертаниям ее грудей, виднеющихся над низким вырезом платья.
— Итак? — Голос Маргарет вернул его к их разговору.
— Это мастерство вы освоите со временем, — пробормотал он. — Теперь же… — И он рассеянно потер лоб указательным пальцем, пытаясь прогнать головную боль.
— У вас ведь болит голова. Вы больны.
–
— Голова у меня не болит, и я здоров!
— Au contraire [3] , я боюсь, что ваш здравый смысл смертельно болен.
3
Напротив (фр.).
Филиппа удивило, что она употребила французское выражение. Как удивило его и ее отличное произношение. Где она научилась говорить по-французски? Впрочем, может, она и не» умеет говорить — ведь если она затвердила пару фраз на этом языке, это еще не значит, что она может говорить на нем.
Хотя… Где она жила до того, как он встретил ее в Вене? — подумал он. Фактически все, кто был тогда в Вене, приехали специально на Конгресс. Так откуда же она приехала? Он решил тогда, что из Англии, но может, это и не так. Может быть, она уже жила где-то на континенте. Но прежде чем он успел спросить у нее об этом, высокий худощавый человек приблизился к ним и личный разговор пришлось прекратить.
— Ах, леди Чедвик! Я чувствовал себя таким несчастным, не видев вас несколько дней, — сказал этот человек, которого звали Гоунт. — А, Чедвик. — Он кивнул Филиппу. — Слышал сегодня вашу речь в парламенте. Не могу сказать, что я с вами согласен. Все эти разговоры о пенсиях приведут к тому, что низшие классы начнут рассуждать о своем положении. Хотя… — Гоунт снова повернулся к Маргарет. — Вы должны танцевать со мной и объяснить, почему мне следует поддержать законопроект вашего мужа, миледи.