Большие батальоны. Том 2. От финских хладных скал…
Шрифт:
— Это ты у меня спрашиваешь? — удивилась Вяземская. Ей сейчас выше своего уровня размышлять не хотелось.
— Да нет, скорее, вслух рассуждаю. Мы «Леонова» с морпехами на «Валгаллу» отпустили. Не поторопились, как думаешь?
— Хочешь вернуть?
— Да я бы вернул. Только ну вот совершенно поперёк горла снова блоком переход открывать. Мне Левашов говорил — от него континуум трясёт куда резче, чем если СПВ пользоваться… Каждый раз — как на снежный мост над пропастью выходить. Раз прошёл, два прошёл, а там раз — и аут!
В эти дебри Людмила предпочитала не забираться. Она знала, что, стань она после школы координатором, ей долго-долго
— Но выбора у нас всё равно нет, как у Корнилова под Екатеринодаром, — продолжил Фёст. — Так что предлагаю рискнуть. Хотя самому страшно, честно признаюсь. Провалимся к чёртовой матери в мезозой какой-нибудь… Правда, девчата с нами, так что скучно не будет…
— Я тебе покажу веселье, — безэмоционально, просто к сведению, сказала девушка.
— А что, думаешь, удастся моногамию сохранить при раскладе четырнадцать — два? Тут ведь даже не во мне вопрос? — продолжил поддразнивать невесту Фёст.
— Замолчи, мне эта тема неприятна…
— Всё-всё, молчу. А вообще, рискнуть согласна?
— Если считаешь, что другого варианта нет…
— Я — не вижу.
— Тогда селекторное совещание устроим.
Он включил блок, вызвал Секонда и Герту, сообщил о своей идее.
— А нам, ваше высокоблагородие, что водка, что пулемёт, лишь бы с ног валило… — ляпнула Герта.
— Слушай, ты где этой ерунды набралась, причём — последнее время? — удивился Секонд. — Раньше себя приличнее вела…
— Мятлев! — сказал Фёст и поднял указательный палец. — Гулял с девушкой по Москве и учил всяким генеральским глупостям.
— Это точно, — поддакнул Секонд. — Я вообще давно не встречал умных генералов. Это как при эпидемии, только наоборот. Из всей исходной массы подпоручиков и корнетов до «беспросветности» доживают только самые стойкие особи…
— Интеллект и личная порядочность условием выживания не являются.
— Скорее наоборот…
Герте пришлось всё это выслушать молча. Веселится начальство после пережитого, ну и пусть его.
Фёсту снова захотелось курить. У него от стрессов какие-то эндорфины в организме выгорали, и только никотин их быстро восстанавливал.
Одной рукой придерживая руль, достал сигарету, щёлкнул зажигалкой. Затянулся два раза подряд. Не закрывая портсигара, сказал:
— Ну, держитесь, славяне, у кого за что есть. Вызываю Воронцова…
Глава пятая
Как показалось Фёсту, Воронцов был почти не удивлён, когда получил пробивший три (или несколько больше) слоя реальностей вызов по блок-универсалу. Ему пришлось, оторвавшись от ужина с Натальей, поспешить в рубку и включить стационарную СПВ, с большим трудом адаптированную Левашовым и Лихаревым для синхронной и синфазной работы с аггрианскими приборами. Теперь считалось, что канал, открытый с помощью тщательно отлаженной и постоянно контролируемой всей мощью Главного судового компьютера установки СПВ обеспечивает более чем восьмидесятипроцентную надёжность и безопасность. А с автономно используемыми блоками — одни неприятности. Минимум два раза — у Ирины с Берестиным и у Сильвии с Новиковым «хроноперелёты» закончились чуть-чуть удачнее, чем последний полёт Валерия Чкалова [35] . Едва не потерялись друзья «в дали времён, в пыли веков» [36] .
35
См.
36
См. роман «Вихри Валгаллы».
Сам Дмитрий приводил такую аналогию: «Морю, естественно, всё равно, на чём ты там плаваешь. Есть даже мнение, что чем теоретически непотопляемей суда, тем чаще они гибнут от штормов и гораздо менее предсказуемых обстоятельств. Пример — „Титаник“. Как известно, в процентном отношении число гибнущих в море кораблей за последнюю тысячу лет не уменьшилось ни на йоту. И всё же я предпочту выйти в штормовое море на толковом, оснащённом всем необходимым спасательном буксире, нежели на средневековом драккаре. При всей его романтичности и реальной мореходности».
— И что там у вас опять случилось? — осведомился Воронцов, мгновенно заметив, что попросивший о встрече Фёст сидит не в своём кабинете, а в движущемся с приличной скоростью автомобиле. С ним рядом — Люда Вяземская, любимая питомица Натальи. С ней он вежливейшим образом раскланялся, обменялся улыбками. — Катаетесь где-то по ночам, вместо того чтобы предаваться честно заслуженному отдыху. И с автоматами. Тебе, Люда, совсем не идёт. Излагай, Вадим…
Вадим изложил.
— Ну и что? Пока всё нормально. Ваше счастье, что они сразу в квартиру не ломанулись. Интересно, кстати, а как бы это в натуре выглядело — попытка взлома межвременного барьера штатным оснащением типового пожарного щита? Утёрлись бы и ушли или решились весь подъезд разнести, долбая стены, полы и потолки направленными кумулятивными взрывами?
— Не могу знать, Дмитрий Сергеевич, — ответил Фёст. Ему и самому затронутая тема была интересна, но отчего-то не сейчас. Но, бывало, он, коротая частые и долгие одинокие вечера и ночи в многочисленных комнатах жутковатой, если не кривить душой, квартиры, ничуть не лучшей, чем булгаковская на Большой Садовой, и сам не раз задумывался: имеет ли данное пристанище свойства того созданного Богом камня, который он сам не может поднять? Как, к примеру, квартира будет выглядеть, если рванёт над Москвой мегатонная бомба? Останется ли висеть над радиоактивной пустыней странное кирпичное сооружение с человеком внутри или всё же превратится в пыль и пар, а квартира продолжит существование в любой из остальных бесчисленных реальностей?
— Вы бы поручили, господин адмирал, роботу, обученному хронофизике, рассмотреть этот вопрос как в научном, так и в теологическом аксепте. Нас же сейчас интересует только сугубая эмпирика. Дело вот в чём…
Он, как Шура Балаганов, «монотонно, но довольно толково» изложил события целых суток в одной реальности и нескольких часов в другой. И доложил, что сам по поводу всего этого думает.
— Знаешь, по-моему — ничего странного, — беспечно ответил Воронцов. — И твой майор, и этот Хворостов — они на самом деле растерялись, как плохой штурман в тумане. И на вас ставку готовы сделать, и остерегаются всего на свете: подставы, провокации, прямой измены любого из своих людей. Ты ж такие вещи должен понимать. Люди создали что-то вроде подпольной организации, исходя из общности биографий и принципиального неприятия текущего положения дел. Создали, не совсем понимая зачем.