Большие маневры
Шрифт:
Юра недолго распалялся по поводу того, что он рад очень всех видеть, и сообщил о необходимости всем троим смыться с глаз, практически не заходя в кубрик и не облеживая собственные койки.
– Не понял, - протянул Валетов.
– Две недели - очень маленький срок для того, чтобы забыть о случившемся на учениях, - намекнул лейтенант на известную ситуацию с обливанием каками военных чинов и наблюдателей, - посему поворачивайтесь направо и отправляйтесь вон из кубрика, далее с первого этажа пехом в парк, где Резинкин берет «ГАЗ-66» и выдвигается со своими корешами на строительство
Валетов, скрипя зубами, вышел в коридор и из-под бровей стал смотреть на проходящих мимо солдат.
– Что, этому козлу мало на голову дерьма всякого вылили?– кривился он.
– Да ты чего, Фрол?
– Да, - поддакнул Простакову Витек.– Ты какой-то злой вернулся.
– Да пошли вы!– цыкнул Валетов и отправился в сортир, чем полностью испортил Лехино настроение.
А когда Простаков злой, необходимо находиться от него на расстоянии в несколько метров, чтобы в случае чего не задело. Остановившись посреди взлетки и поглядев на собственные ноги, обутые для лучшей вентиляции в обычные тапочки, Простаков щелкнул пальцами. Резинкину показалось, будто кто-то в барабан ударил.
По казарме понеслось:
– Простак пальцами щелкнул, щелчок был. Эй, Ларев, бегом! Ларев!
Все орали и искали плотного Ларева, тоже обладавшего росточком немалым, аж сто восемьдесят пять, но против Простакова такие габариты мало помогали.
Не прошло и трех секунд, как фанерная дверь из кубрика с треском распахнулась, и бритый молодой выбежал с сапогами в одной руке и портянками в другой.
– Дорогой наш дедушка, с вашими фирменными ботинками, начищенными строго по уставу, и отглаженными портянками с пришитыми к ним кружевными оборочками, купленными в местном сельхозмаге, прибыл, - доложил рядовой Ларев и покорно наклонил голову, будучи готовым словить в ухо, для того чтобы злой Леха, которого называли «дедом» еще не заслуженно, а так, чтобы подчеркнуть уважение к массе, мог отвести душу.
Леха поглядел на выполнившего упражнение подчиненного, почесал с одного боку, с другого, повел плечами и легким ударом ноги в грудь, способным зашибить средних размеров бычка, отправил Ларева вместе с сапогами на четыре метра назад. После чего отправился умываться, не забыв крикнуть по дороге:
– Чаю горячего и зеленого. Смыв дорожную пыль, Леха вернулся в кубрик, где застал на табуреточке половинку шоколадки и дымящийся кипяток в жестяной кружке.
– Шоколад откуда?– подобревшим голосом спросил зрелый «черпак» Леха у собственного духа.
– Мама прислала, - пробасил Вадим, за что получил удар в ухо и был отправлен в другой конец кубрика с назидательными наставлениями о невозможности принимать помощь у пожилых родителей. И еще больше удивился Леха, в натуре, зеленому чаю и снова поглядел в угол, где покорно обитал Ларев.
– Чего молчишь? Снова мама?
– Да, мама, - согласился Вадим и вышел из кубрика. Он ожидал, что в любую минуту ему в спину может полететь табуретка, но ничего подобного не случилось. Видимо, у «черпака» проблемы по службе.
Не успел Простаков отхлебнуть и пару раз,
Простаков подивился человеческой жестокости и его потянуло на справедливость. Выйдя с дымящейся кружечкой чаю в одной руке и шоколадкой в золотинке в другой, он поглядел на двоих доходов, хотя какие это доходы - вон у них и щеки появились, распоролись на каше, продолжавших усиленно запихивать в рот мотающему головой Кислому одну из портянок.
– Эу, - позвал Леха и отхлебнул чай.
Двое наглых типов перестали заниматься своим подлым делом и немедленно подошли.
– Упор лежа принять, - попросил Алексей.
Он даже не приказывал. Не успел и фразу закончить, уже оба ждут дальнейших указаний. Зайдя со стороны ног, Леха, продолжая попивать чаек, спокойно наступил на спину одному, затем второму, и оба, естественно, не выдержав, рухнули мордами в пол. Пройдя по ним туда-сюда пару раз, наконец он успокоился и пошел вынимать впавшего в депрессию Валетова из сортира. Фрола он нашел, против ожидаемого, не на очке выдавливающего домашнюю пищу, а на подоконнике у открытого окошка, в которое удобно было выпускать дым.
– Фрол, да что с тобой такое?– снова повелся на разговоры Леха, ставя кружку на подоконник.– Шоколадку хочешь?
Фрол отобрал лакомство. Сожрал все, запил горяченьким, пощурился, как кот после рыбного обеда, а после начал:
– Тебе хорошо. У тебя папка есть, мамка есть, а у меня никого нет.
– Ну и чего?– пробурчал Леха.– Зато ты образованный.
– И у Витька, у Резины, у него тоже и папка, и мамка, а у меня никого.
– Хорош выть. Пошли собираться. Витек уже давно готовый, ждет нас.
– А куда торопиться? На очередную стройку?– Валетов с досады плюнул в окно, попал кому-то на шапку, но не стал заострять внимания, хотя и повернул голову в сторону так, чтобы, случись чего, не заметили.– Нам тут еще год торчать.
– Ну, намного меньше, - успокоил его Простаков.– Осталось-то всего десять месяцев.
– Вот это ты двинул мысль, - зло согласился с ним Валетов и, заложив руки за спину, подобно великому вождю французов, нашедшему начало своего конца на Бородинском поле, пошел из сортира прочь, ведь и на самом деле Витек ждет.
А Витек, сидя на крыльце, искурил уже пяток сигарет и уши его пухли. Он не пожалел собственного красноречия, когда оба появились.
– Я что, вам тут швейцар?
– Молчи, - отозвался за двоих Простаков.– Видишь, Фрол не в настроении.
– Да вы что?– не поверил Резинкин.– Послеотпускная депрессия? Ну, вы не одиноки, я, между прочим, тоже делами занимался.
– Да какими ты мог делами заниматься?– пренебрежительно высказался Валетов, беря курс на машинный парк.