Большие Песцовые радости
Шрифт:
— Слабое возбуждающее.
— А, поэтому мой артефакт это за угрозу не воспринял, — успокоился он. — В таких местах это разрешенное. Слабенькое возбуждающее — это все равно что сидр.
«Чего? — взвился Песец, став в объеме раза в два больше от вздыбившейся шерсти, и оскалился. — А я его считал нормальным человеком. Сравнить полулегальную алхимию и натуральнейший сидр, который не отравляет, а расслабляет и систематизирует мысли. Сплошная польза против сплошного вреда».
«Кто-то обещал не отсвечивать».
«Но не в случае, когда твоя жизнь подвергается
Морда Песца увеличилась настолько, что закрыла все остальное. Он словно в душу мне глянул — и исчез.
В зале, разделенном полупрозрачными занавесками на зоны, царил полумрак. Даже центральная сцена, на которой извивалась вокруг шеста полуобнаженная красотка. А, нет, не такая уж красотка: образ создавали парик с длинными локонами и бюст, увеличенный вкладышами в лифчик. И это я молчу про накладные ресницы и роспись на физиономии. Хотя крутилась девушка красиво, ей лениво похлопывали и выкрикивали пьяные комплименты.
В воздухе витал сладковатый запах духов, смешивавшийся с парами алкоголя и чем-то приторно-тяжелым. Наверное, именно так пахнет плотское удовольствие. Нотка разгоряченного тела там точно присутствовала.
— Волнуешься? — пихнул меня в бок Греков.
Мы заняли один из столиков, и к нам уже направлялось несколько девушек, поэтому отвечать надо было быстро.
— Нет. Немного любопытно.
— Ну ты кремень.
— Скучаете, мальчики? — игриво спросила одна из подошедших девиц.
— Ой, скучаем, девочки, — игриво вторил Греков и притянул ее к себе на колени.
Рука его пробежалась по девушке, как будто проверяя, что там настоящее, а что — плод иллюзии, потом угнездилась на груди. Настоящей, не подкладной и не накачанной. Возможно, потому что это было у нее единственное натуральное. Артефакт иллюзии она использовала не только для того, чтобы снизить возраст, но и чтобы скрыть мелкие несовершенства собственной фигуры. И синяк, украшающий правую скулу. Смех был тоже фальшивым — кажется, ей было не так уж и весело. Но Грекова все это устраивало.
Наверное, это была одна из его постоянных подруг в этом месте, потому что ко мне подсели сразу два разного типажа и разной степени замаскированности. Одна казалась немного загадочной и отстраненной, зато вторая постоянно хихикала, немного глупо, но вполне естественно. И не подумаешь, что это всего лишь игра — игра желаний и иллюзий. И не особо искусная. На языке словно поселилась горечь разочарования. Почему-то я ждал совсем другого от этого места. А на деле получил посредственный спектакль в декорациях, правдоподобность и красоту которым придавали полумрак и артефакты.
Греков вовсю наслаждался пока еще поверхностным общением с девицей, а я понимал, что не смогу воспринимать это столь же легкомысленно, как он. От этого места смердело фальшью. А от девушек — равнодушием ко мне и интересом к моему кошельку.
«Ты рассчитывал в доме терпимости найти кристально чистые чувства? — недовольно фыркнул Песец. — С чего ты решил, что эти девушки должны к тебе хоть как-то относиться,
— Выбрал? — опять пихнул меня в бок Греков.
— Не на мой вкус.
Хохотушка что-то рассерженно прошипела, наконец перестала ко мне прижиматься и ушла, покачивая пышной задницей.
— Не нравятся толстые? — спросила оставшаяся.
Она как раз, в противоположность ушедшей, была худая как щепка и с еле оформившейся грудью. И очень сильно накрашена, отчего казалось: прикоснись к ней посильнее — и полетит штукатурка.
Вообще, после слов Грекова об элитности борделя я был несколько разочарован содержимым: создавалось впечатление, что владельцы борделя действительно ставили на опытность персонала и хорошие иллюзорные артефакты. Проблема в том, что мне даже не приходилось напрягаться, чтобы увидеть, что находится под личиной. Нет, разумеется, очень возрастных особ там не было, но видеть наложение двух картин друг на друга было раздражающе.
— Вы обе не в моем вкусе, извини.
— А я? — Подкравшаяся со спины третья работница борделя была почти натуральной. Да, раскрашенная ярко, но личиной не пользовалась, то есть я видел почти то, что было на самом деле. Почти — потому что волосы у нее все же были крашенные, но свои, не парик. — Не умеешь развлекаться? Или нравится просто смотреть?
Она улыбалась широко, но дежурно. Как улыбается администратор клиенту. Впрочем, я и был клиент.
— Не знаю, — ответил я, понимая, что она пытается установить со мной контакт, но ничуть против этого не возражая. У меня же было задание Песца. — Пока просто любопытно.
— Любопытство — это уже хорошо, — она опять призывно улыбнулась хорошо очерченными пухлыми губами. — Иногда лучше просто отпустить себя и наслаждаться моментом. Как это делаю я. Оставить все проблемы за дверью. Вон там.
Она ткнула длинным ярко раскрашенным ногтем в сторону выхода.
Греков с интересом прислушивался к нашей беседе. Мне казалось, он только и ждет, когда я отправлюсь с кем-то наверх, где были отдельные спальни, потому что ему самому не терпелось переместиться туда вместе с выбранной девушкой.
«Бери эту, — опять проявился Песец. — Она хотя бы относительно свежая».
«Это не рыба».
«Именно. В любом случае не отравишься».
— Ты здесь впервые? Думаю, я многому смогу тебя научить.
— Уверена? — усмехнулся я.
Музыка поменялась, и на сцене появилась новая исполнительница, начавшая выгибаться в такой же манере, как прежняя. Честно говоря, стало скучно, и я уже начал подумывать, не зря ли сюда выбрался. Все же я ожидал чего-то другого.
— Илья, на фиг все эти прелюдии. Хватай эту и иди наверх. Там разберетесь. И с практикой, и с теорией, — намекнул Греков.