Большие Песцовые радости

Видум Инди

— Вы к чему это все мне говорите? — удивился я.

Греков потер подбородок.

— Мне понравилось, как держалась эта девушка. Есть в ней некий стержень. Если бы не эта чертова клятва, я бы сказал, что Грабина для тебя предпочтительнее Беспаловой, — неожиданно выдал он. — В политике зачастую приходится делать вещи, неправильные с точки зрения обывателя. Если окажешься в такой ситуации, Беспалова тебя не поймет, Грабина — поддержит. Но все это отвлеченные рассуждения, потому что клятва, она никуда не денется. И мы никогда не можем быть уверены, что она не начнет внезапно действовать.

— Я

так понимаю, что убивать вам ее не хочется?

— Как сказать, — он поморщился. — Своими догадками в отношении тебя Грабина ни с кем не делилась. Идеальным вариантом было бы решить, как с Фадеевым. То есть договориться о принятии их рода под свою руку и убить девушку по дороге от нас. Обвинить потом Живетьевых в мести за выход из их клана. Сплошная польза. Павел Тимофеевич был бы за этот вариант. А что думаешь ты?

Он замолчал и вопросительно посмотрел. Мне же вариант уничтожения Грабиной, которой я уже настроился передать целительство, не нравился совсем.

— Алексей Дмитриевич, давайте рассуждать логически. Стала бы Арина Ивановна держать при себе человека, который клялся в верности роду, а не ей лично? Вон как министры, поклявшиеся в верности государству, к нам зачастили. Могла ли не понимать опасности такого варианта Живетьева? Вряд ли. Значит, там клятва личная, так?

— Весьма вероятно.

Он улыбался довольно. Как учитель, чей ученик наконец-то начал применять мозги по назначению.

— У сына Живетьевой нет никаких рычагов, чтобы заставить Грабину дать клятву ему или клану. Если ее род пользуется моментом, чтобы отколоться от Живетьевых, это говорит о том, что на них нет клятв. Хотя последнее можно просто проверить. И если ничего не обнаружится, то я готов под клятву передать знания по целительству Дарине.

— И если она будет заниматься лечебницей в Верейске, а ты находиться в Дальграде, то и пересекаться вы почти не будете, — с довольной физиономией закончил Греков. Похоже, он меня подводил своими рассуждениями именно к этому моменту. Вряд ли его так занимала судьба Грабиной…

— Честно говоря, я бы предпочел спокойно отучиться в Верейске, — вздохнул я, прекрасно понимая, почему этот вопрос поднялся. — Перенестись сюда, в свою башню, я могу практически мгновенно.

— Думаю, вы решите в кругу семьи, как будет лучше, — заявил Греков. — А пока я хочу показать тебе вариант клятвы, который может подойти в случае Грабиной.

Глава 2

С Грабиной я поговорил вечером, пояснил, что согласны их принять только на условиях полной клятвы от нее, вариант которой показал. Происходило все в присутствии Шелагина-младшего и Грекова. Первый был гарантом заключенного договора, а второй тщательно следил, чтобы все намеченные пункты были оговорены и ничего лишнего девушка не получила бы.

— Да вы прямо как Арина Ивановна! — выдохнула она в сердцах. — По рукам и ногам вяжете.

— На самом деле мы сильно рискуем, потому что нет возможности определить, клятва кому на тебе висит. И сразу уточню: передача знаний будет только тебе. Если члены твоего рода захотят приобщиться, то только под такую же клятву. Зато окажем полную помощь при обустройстве лечебницы в столице княжества.

— А почему не в столице империи? Я девушка амбициозная, — усмехнулась

Грабина.

Я глянул на Шелагина, он кивнул.

— Можно рассмотреть и такой вариант, — признал я. — В нынешней ситуации это вполне реально. Выбрать здание из государственных активов или построить новое на государственной земле.

— Я знаю, какое имущество считалось государственным, а не принадлежало лично императорской семье, — оживилась Грабина, как будто мы уже обо всем договорились. — Есть у меня списочек. Можно сказать, наследство от Арины Ивановны.

— И много такого наследства? — заинтересовался Греков.

— Это мое наследство, не ваше, — отрезала она. — В договор не входит. Возвращаясь к нему, могу я выбрать из списка наиболее мне подходящее?

— Обещать, не буду, но рассмотрим, — даже не взглянув на Шелагина ответил я. И так было понятно, что все будет зависеть от слишком многих факторов, чтобы говорить определенно. — Как ты понимаешь, только после клятвы.

— После клятвы мне уже вряд ли удастся что-то выторговать, — возразила Грабина. — Она очень ограничивает степень свободы. Я не уверена, что настолько хочу новые знания. Клятвы, знаете ли, не полезны для здоровья. Это я вам как практикующий целитель скажу. Не зря покойная Арина Ивановна за свою жизнь не взяла на себя ни одну клятву. Я тоже не уверена, что клятва стоит тех знаний, что вы мне можете дать. Цена клятвы великовата.

— Цена клятвы — твоя жизнь, девочка, — вмешался Греков. — Ты утверждаешь, что имеющаяся клятва была дана Арине Ивановне, но после ее смерти она осталась. Проверить, говоришь ли ты правду, мы не можем.

Я на всякий случай просканировал. Клятва была на месте, и была она в точности такой же, как и раньше.

— Не все клятвы слетают ни после смерти того, кто дает, ни после смерти того, кому дают.

— Она у тебя не изменилась. Какой была при жизни Арины Ивановны, такой же осталась.

— Ты это видишь? — поразилась она.

— Вижу, — не стал отрицать я. — Поэтому мы не можем исключить, что Живетьева не умерла. Официальных доказательств этому факту представлено не было.

Этот вариант давления был предложен Грековым. Евгения Павловна позаботилась, чтобы даже следов противников не осталось. И хотя было объявлено, что преступники погибли, тел их никто не видел. Поэтому слухи ходили всякие.

— Уверяю вас, Арина Ивановна точно мертва. Некоторые процессы в клане были на нее завязаны, с ее смертью они прекратились. Ряд артефактов перестал работать. Отпечаток клятвы изменится, когда разложатся сердце и мозги того, кому была дана клятва.

— А если не разложатся? — напрягся я. — Как вообще клятва связана с сердцем и мозгами?

Потому что сейчас я четко вспомнил, как Евгения Павловна сжимала сердце Живетьевой в руках, а вот что с ним потом случилось — хоть убей, вспомнить не мог. Было ли оно с остальными частями живетьевского тела? Или великая княгиня успела его припрятать?

— Не отвечу, — покачала головой Грабина. — Клятва не даст.

«Песец?»

«Я в некромантии не силен, но это что-то из нее, — он недовольно поморщил нос. — Чисто теоретически сердце может позволить подмять под себя тех, кто под клятвой. Мозг точно не сохранился, за него переживать не нужно, а вот сердце…»