Большое гнездо

Зорин Эдуард Павлович

Бывшие вместе с князем дружинники, отставив кубки, воззрились на владыку с изумлением.

Ярослав молчал, глаза его исподволь наполнялись злобой. Вдруг, привстав, он ударил кулаком по столу, и Мартирий вздрогнул.

— По своей, говоришь? — крикнул князь, неистово вращая белками. — А стрелы в меня кто метал? А смолу лил кто? А поносили грязными словами не твои ли возлюбленные чада? Не ты ли сам звал на стол Ярополка из Чернигова и вечу велел его кричать, а не меня?!

— Опомнись, княже, — собираясь с остатками

духа, остановил его Мартирий. — Что говоришь ты, то тебе не бог, а злая нечисть нашептала, и слов этих страшись, ибо помянуты они тебе будут в судный день, и не обрящешь спасения.

Падали речи владыки в пустоту, не слушал его князь.

— Отныне в Новгороде я хозяин — не ты! — кричал он. — Нынче волю свою вершу, никого не спрашивая. А ежели встанешь мне на пути, берегись. Уходи, владыко, покуда не согрешил, покуда не повелел я и тебя бросить в поруб. Изыди!..

Повинуясь Ярославу, подхватили дружинники владыку под руки, вывели за ворота, запихнули в возок.

Ступая на княж двор, такого великого срама Мартирий предугадать не мог.

Но еще больший срам и еще большее униженье ждали его впереди.

2

Привезя с собою Митяя во Владимир, провел его Звездан по ремесленному посаду.

— Гляди, Митяй, как варят в домницах железо, — говорил он у кричников в гостях. — Хочешь, и ты будешь кричником?

— Зачем мне варить железо? Я всякой грамоте разумею, — отвечал Митяй.

Вел Звездан Митяя к кузнецам.

— Гляди, Митяй, как куют мечи и копья. Может, хочешь стать ковалем?

— Зачем мне ковать мечи и копья? Я всякой грамоте разумею, — отвечал Митяй.

Зашли к плотникам.

— Гляди, Митяй, это ли не работа! Хочешь, научат тебя древоделы своему ремеслу?

— Зачем мне их ремесло? Я всякой грамоте разумею.

Привел к Никитке Звездан Митяя:

— Дивными церквами украсили камнесечцы землю нашу — гляди! Аль и это тоже тебе не по вкусу?

— Я всякой грамоте разумею.

Наведался к Четке с Митяем Звездан:

— Сыщи, Четка, Митяю место писца при князе...

Но и писцом не захотел стать Митяй.

— На что ушел я от Ефросима? — обиделся он.— Куды надумал ты меня, Звездан, пристроить? Мало спину гнул я в монастыре? Мало писал изгрыз? Мало подзатылин надавал мне игумен?..

— Так куды же девать тебя с твоею грамотою, Митяй?

— Пристрой меня к купцам. Хочу повидать землю.

Засмеявшись, покачал головою Звездан.

— Экой ты чудной, Митяй. Да нешто нужно было бежать из Новгорода, чтобы пристать к купцам? Ваши-то отчаянной гостьбою славятся по всей Руси...

Жизнью человеческой правит капризный рок. Отдал Звездан Митяя к славному владимирскому купцу Негубке на лодию.

— Вот, Негубка, помощник тебе в твоих нелегких трудах. Бери парня к себе, не покаешься.

Придирчиво

оглядел Негубка Митяя.

— Молод ты, Митяй, выдюжишь ли? — усомнился он.

— Да почто же не выдюжу? — удивился Митяй. — Ремесло ваше нехитрое.

Засмеялся Негубка простоватому ответу парня. Понравился ему Митяй.

— То, что грамоте ты разумеешь, это хорошо. Да и мы не лыком шиты. Без грамоты нынче далеко не уплывешь. А уплывешь, так обратно ни с чем вернешься. Еще что умеешь ты, Митяй?

— Говорить по-свейски могу.

— А еще?

— А еще по-ромейски.

— А еще?

— Нешто этого тебе мало? — обиделся парень.

— Хорошо, — сказал Негубка. — Беру тебя на свою лодию.

— А куды идешь ты с товаром?

— Аль не слыхал? В Новгород иду, а оттуда к немцам.

Так и попал снова Митяй в Новгород. Но узнать его теперь было трудно. Зипун новый справил ему Негубка, сапоги яловые. А короткий меч подарил ему Звездан.

— Без меча в наши дни купцу не дорога, — похвалил Звездана за подарок Негубка. — Еще помянет тебя добрым словом Митяй...

В самую тяжелую пору вошли купеческие лодии в пасмурный Волхов.

Шел мелкий, со снегом, дождь, рваные тучи плыли над городом. Пустовал знаменитый торг. Безлюдны были грязные улицы. Даже святая София и та словно бы потускнела. Не звонили празднично колокола, не красовались на исаде нарядные боярыни и их дочки.

На купецком подворье тоже было непривычно тихо. Раньше-то здесь гости отирались, места свободного было не сыскать, а тут в избе, где с давних пор останавливался, приезжая в Новгород, Негубка, всего-то и ночевал один купчишка из Торжка, да и тот собирался ехать домой, так и не сбыв своего товара.

Хозяин, рябоватый мужик с обрубком вместо левой руки, копошился во дворе.

Когда вошли, постучавшись в ворота, Негубка с Митяем и еще трое владимирских, он стоял возле поленницы, держа за ноги петуха. Петух брыкался и хлопал крыльями. Мужик глядел на вошедших с удивлением и испугом.

— Жить да молодеть, добреть да богатеть! — приветствовал его Негубка.

— У нас раздобреешь, — хмуро отвечал хозяин, не выпуская петуха.

— Да что ты мрачный какой? — удивился купец. — Да и во всем Новгороде, как проходили мы, ровно собрались выносить покойников...

— Покойничкам-то ничо, а вот у нас совсем худо.

— Али мор какой? — всполошился Негубка.

— Хуже мора. Новый-то князь эвона как развеселился. Жили до сего дня — тужили, что хлебушко к нам не шел через Торжок. Впустили Ярослава, так и того пуще пригорюнились. Вот — последнего петуха кончаю, да и тот вроде бы ошалел.

— Что же это развеселился князь?

— Нам отколь знать! На то он и князь, должно, чтобы веселиться. А простому люду — хоть помирай. Да еще шалят дружиннички по дворам, как есть, всю избу опустошили...