Большое испытание Серёжи Мерсенёва
Шрифт:
Если бы у него была вторая рука! Но она была потеряна в боях на Курской дуге. А у культи нехватало силы даже на то, чтобы поднять рукав тулупа...
Григорий отыскивал потерянный выступ, но ноги скользили по стенам шахты. Рука слабела, пальцы разжались, и Григорий, втянув голову в плечи, упал на дно шахты.
Удар был не очень сильным. Силачёв тотчас вскочил на ноги, поднял голову, чтобы посмотреть вверх и тут же был вынужден отвернуться: прямо в глаза сыпался распылённый снег. Прикрыв глаза рукой и выглядывая из-под неё, он определил, что шахта не так уж
«Вот так-так! — размышлял Григорий. — Я-то ладно, как-нибудь, а вот Серёжа? Пропадёт парень! Звать? Нет, нельзя — побежит и заскочит в эту дурацкую дыру. Надо поскорее выбираться...»
В шахте было теплее, чем наверху. Чтобы действовать свободнее, Григорий снял тулуп, пальто, аккуратно отстегнул ордена и медали, надетые по случаю поездки в Собольское, уложил их в карман и стал ощупывать стены шахты. Это была даже не шахта, а разведочный шурф, пошире в верхней части и сужавшийся внизу. Пробит он был в камне, кое-где имелись трещины и выступы, но такие незначительные, что подняться по ним нечего было и думать — ноге не за что зацепиться. А как дело обстоит повыше?
Силачёв скатал в тугой комок тулуп, пальто, взгромоздил их друг на друга и встал, как на ступеньку. Потом он отыскал трещину, в которую с трудом влезал конец пальца. Воткнув туда кнутовище, Силачёв вбил его поглубже подобранным на дне осколком камня и поднялся ещё на одну ступеньку. Теперь он нащупал лежавший на каменной толще пласт мёрзлой глины. Достав ножик, изогнувшись, он начал пробивать ямку, рассчитывая дотянуться до неё ногой, а уж там недалеко было и до жерди.
Неожиданно кнутовище хрустнуло и сломалось, и Силачёв, крепко стукнувшись лбом о стенку, покатился на дно шахты. Потирая голову, он прислушался. Сверху, доносилось чуть слышное тявканье собаки. «Серёжа меня ищет! — ахнул Силачёв. — Сейчас свалится в шахту! Вот беда!»
И что было силы он закричал:
— Серёжа! Стой! Ни с места!
НОВАЯ БЕДА
Серёжа долго и терпеливо ждал возвращения дяди Гриши. «Чего он не идёт? — размышлял мальчик. — Говорил — недолго, а вон сколько времени прошло. Поискать разве? Пойду по следам И узнаю, что с ним случилось. Можно Винтика с собой взять — мигом приведёт, куда нужно».
Серёжа посмотрел себе под ноги, где лежал Винтик.
— Эй, Винтик! — позвал он. — Ты что делаешь?
Винтик услышал зов: поднял голову, зевнул, а на Серёжу даже не посмотрел: не то сердился, что его увезли из родного села, не то не хотел признавать нового хозяина.
— Спишь? Эх ты, соня! А у нас дядя Гриша потерялся. Ушёл и нету до сих пор. Пойдём, поищем, а?
Серёжа отвязал от облучка поводок и вместе с Винтиком отправился в путь по следам дяди Гриши. Итти было тяжело, и они несколько раз отдыхали, прежде чем добрались до приисковой поляны. Серёжа старательно вглядывался вперёд, но нигде не замечал дяди Гриши.
Вдруг
— Чего ты, Винтик?
Собака вильнула хвостом, оглянулась на Серёжу, тявкнула сначала один раз, потом другой, и залилась звонким лаем. Серёжа беспокойно озирался во все стороны и всё-таки ничего подозрительного не видел.
Он хотел погладить Винтика, но тот отскочил и не дался. В это время мальчик услышал глухой, протяжный голос:
— Серёжа! Стой! Ни с места!
Кричал дядя Гриша. Кричал откуда-то совсем близко, но его нигде не было видно.
— Дядя Гриша! Вы где? — откликнулся Серёжа.
— Здесь я, Серёжа! Ты не бойся — я в шахту провалился, будь она неладна! Вот что, Серёжа: подходи потихонечку. Только под ноги смотри, чтобы сучков не было. Сучки увидишь — сразу назад!
Теперь Серёжа рассмотрел впереди себя в снегу большое углубление. Голос доносился оттуда.
Мальчик осторожно стал подвигаться в ту сторону. Остановившись в двух шагах от тёмного отверстия, он спросил:
— Дядя Гриша, а вылезть вы не можете?
— В том-то и дело, что не могу. Кабы мог!
— А как же мы теперь? — растерянно спросил Серёжа.
— Ничего, ничего, Серёжа! Что-нибудь придумаем, не беспокойся!
Силачёв замолчал. Ом сам ещё не знал, что тут можно придумать. Нечего было надеяться, что кто-нибудь поедет этой дорогой ночью. Серёжа ничем помочь не может — малыш, слабосильный совсем. Даже если бы нашлась верёвка, то и тогда ему не вытащить Силачёва. Вот если бы с ними был озорной Женька Истомин — тот бы сразу пригнал лошадь, зацепил бы вожжами и выдернул из шахты.
Вожжи! А ведь и Серёжа сумеет снять их с лошади и принести сюда. А когда будут вожжи, уж он как-нибудь прицепится к жерди...
— Серёжа! — окликнул Силачёв. — Ты иди сейчас к кошеве и сними вожжи. Потом принесёшь сюда. Понятно?
— Понятно.
— А коня ты не бойся, он смирный, не тронет.
— Я не боюсь, дядя Гриша. Я в деревне на нём верхом ездил.
— Вот и хорошо. Ступай, Серёженька, выручай дядьку!
Серёжа побежал обратно к кошеве. Теперь он уже не обращал внимания на то, что тяжело итти — какая там усталость, когда надо помогать дяде Грише. Винтик тоже как будто понимал, что надо торопиться, и усердно скакал рядом с Серёжей.
Скоро они добежали до просеки, где остался Серко. Серёжа глазам не поверил: ни кошевы, ни лошади на месте не было. «Ушёл Серко!» — мелькнуло в голове мальчика. «Что делать? Бежать обратно к дяде Грише и сказать, что лошадь ушла? А тем временем Серко убежит совсем далеко, тогда его и не догонишь...»
И Серёжа бросился в ту сторону, куда, по его мнению, ушёл Серко. За мальчиком скакал Винтик.
Бежали они долго, пока совсем не выбились из сил. Лошади нигде не было. Серёжа остановился и прислушался. Над головой мальчика шумели вершины сосен, словно там в мохнатой хвое шарил большими лапами кто-то невидимый.