Большой Дом
Шрифт:
Вот проявилось из марева приземистая изба с вывеской «Почта». Вот выскочила неказистая коробочка сельпо. А вот выросла из небытия бетонная башня с округлыми наростами по углам. И над этой башней нависало дрожащее марево цвета свежего фингала.
Почтальон Печкин сглотнул колючий комок.
— Это Председатель. Бегите. Просто бегите.
Дядя Фёдор, пёс и кот побежали. Потому что из дрожащего фиолетового воздуха вырастало что-то такое, от чего нельзя было не бежать.
А в небе над ними расцветала чёрным огромная клякса. И хоть была она беспросветно чёрного
16. Телёнок
С тех пор как взошло Чёрное Солнце, жизнь дяди Фёдора усложнилась. Мурку в поле выгонять — заговор делать дяде Фёдору. Овощи в огороде собирать — дяде Фёдору. К колодцу за водой тоже дядя Фёдор идёт, с оберегами и заговорами. Кот отговаривается, мол, профессор его прикончит, если увидит. От Шарика тоже толку мало было. Он вообще мало пользы приносил в последние дни. Всё больше землю рыл и за своим хвостом гонялся.
А тут опять событие. Утром, когда они ещё спали, кто-то в дверь постучал. Матроскин перепугался страшно — и прямо в подпол прыгнул, как они тренировались на случай, когда внешнее построение будет разрушено. Дядя Фёдор с кровати вскочил, нож над ладонью держит, поверх тревожного знака.
— Кто там?— и уже готов на пентакль кровь пролить.
А это Шарик:
— Здрасте пожалуйста! У нашей коровы телёнок родился!
Дядя Фёдор с котом в сарай побежали. И верно: около коровы телёночек стоит. А вчера не было.
Матроскин сразу заважничал: вот, мол, и от его коровы польза есть! Не только скатерти она жевать умеет. А телёнок смотрит на них и губами шлёпает. И копыт у него целых восемь штук.
— Надо его в дом забрать, — говорит кот. — Здесь ему холодно.
— И маму в дом? — спрашивает Шарик.
— Нам только мамы не хватало, — говорит дядя Фёдор. — Да она тут всё сожрёт и нами закусит. Пусть здесь сидит.
Они повели телёнка в дом. Дома они его рассмотрели. Он был шерстяной и мокренький. И вообще он был бычок. Стали думать, как его назвать. Шарик говорит:
— А чего думать? Пусть будет Бобиком.
Кот нервно хохочет:
— Ты его ещё Рексом назови. Или Тузиком. Тузик, Тузик, съешь арбузик! Это же бык, а не спаниель какой-нибудь. Ему нужно серьёзное название. Например, Кейстут. И красивое имя, и обязывает.
— А кто такой Кейстут? — спрашивает Шарик.
— Не знаю кто, — говорит кот. — Только так пароход назывался, на котором моя бабушка плавала.
— Одно дело пароход, а другое — телёнок! — говорит дядя Фёдор. — Не каждому понравится, когда в честь тебя телят называют. Давайте мы вот как сделаем. Пусть каждый имя придумает и на бумажке напишет. Какую бумажку мы из шапки вытащим, так телёнка и назовём.
Это всем по душе пришлось. И все стали думать. Кот придумал имя ЛаВей. Простое и красивое. Дядя Фёдор придумал другое имя. Оно очень подходило телёнку. А если большой бык вырастет, его все бояться будут. Потому что от животного с таким именем ничего хорошего ожидать нельзя.
А Шарик думал, думал и ничего придумать не мог. И он решил:
— Напишу-ка я первое,
Он так и написал и был очень доволен. Ему нравилось такое имя, что-то в нём было благородное, британское. И когда стали имена из шапки тащить, его и вытащили. Кот даже ахнул:
— Что значит Чайник Бертрана Рассела?
— Не знаю,— пожал плечами Шарик,— но очень уж мне оно понравилось. Такое сложное имя, неоднозначное.
— Ничего себе имечко. Ты бы его ещё Тарот Алистера Кроули назвал. Или Доктрина Энергоинформационного Развития Верещагина. Ты бы его ещё Анастасией назвал.
— А ты что придумал, дядя Фёдор? — спрашивает Шарик.
— А какая разница, всё равно его не вытащили,— пожал плечами дядя Фёдор,— а ты, Матроскин?
— Я ЛаВея,— сказал кот.
— Давайте тогда посмотрим, что дядя Фёдор придумал,— предложил Шарик,— всё равно мы с Матроскиным не согласимся.
— Я Слейпниром его назвать хотел. Как раз по количеству ног,— сказал мальчик.
Кот согласился:
— Пусть Слейпниром будет. Очень хорошее имя. Подходящее.
Так и стал телёнок Слейпниром. И тут у них разговор интересный получился. Про то, чей телёнок
— Понимаешь, дядя Фёдор, чтобы у коровы получился телёнок, ей бык нужен,— говорит Матроскин,— Я очень честно не хочу затевать разговор о тычинках и пестиках, но, в общих чертах, кто-то у нашего Слейпнира должен быть папой. И никто из нас на эту роль не претендует.
— Корову мы взяли на той стороне,— сказал дядя Фёдор,— может быть и этот твой бык тоже был на той стороне.
— Ты думаешь, нам так просто бы отдали корову на сносях?— поинтересовался кот.
— А ты думаешь, что нам её так просто отдали?— возразил дядя Фёдор.
— А что случилось?— поинтересовался Шарик.
Все уже и забыли, что он ничего из произошедшего не помнил.
— Ничего хорошего,— отрезал Матроскин.
— А так ли это важно?— спросил дядя Фёдор,— вокруг столько всего странного происходит, что нам любая подмога будет полезной.
— Это, дядя Фёдор,— заметил кот,— будет верно в том случае, если это нам подмога, а не кому-нибудь ещё. Ты про троянского коня слышал? Может быть у нас троянский бычок получается.
Слейпнир ушами повёл и фыркнул. На ногах он ещё очень неровно стоял.
— Я о троянском коне слышал. Только это конь был, а не жеребёнок. А Слейпниру наша помощь нужна. Иначе пропадёт он,— сказал дядя Фёдор.
— Меня больше волнует, честно говоря,— ответил Матроскин,— что мы все тут пропадём. У нас для этого сейчас все возможности открыты. С телёнком или без него, без малейшей разницы. Ты слышал про замыкание Макондо?
— Только от Печкина, но мы тогда слишком быстро убежали,— честно признался мальчик.
— Всё очень просто,— вздохнул Матроскин,— Та сторона не знает о деревне или городе, пока там не умрёт первый человек. И этот первый умерший человек оставляет свой след на Карте. Живые люди, знаешь ли, мало чем отличаются от живых кустов и крыс. Разница есть только в том, как они умирают. И тогда та сторона замечает нас. Отмечает на своей Карте.