Большой федеральный крест за заслуги. История розыска нацистских преступников и их сообщников
Шрифт:
— В общем, — сказал Дон Хартнел, на которого эти документы не произвели должного впечатления, — я не вижу здесь никаких связей с д-ром Ризом, с его концерном и акциями «перебазирования» из Тшебини и Лодзи… Конечно, этот Тезманн мог бы оказаться старым знакомым Герберта Паккебуша… — Он задумался на минуту. — Или, может быть, господин Фретш предполагает, что этот Тезманн мог бы встречаться с д-ром Ризом во время его поездки в Испанию, но если бы даже и так, то это вряд ли имеет отношение к нашим поискам картины…
— Как бы то ни было, — сказала Криста, — но Риз попытался в 1945 году использовать свои связи с Тез-манном, когда… Но, подождите-ка минутку! — воскликнула она, взяв следующий лист из папки документов. — Да, это кое-что проясняет!.. Это фотокопия телефонограммы, принятой в Лейпциге 31 января 1945 года и адресованной некоему «господину Вернеке» — это, конечно же, тот близкий сотрудник д-ра Риза, на имя которого в смутные дни расследования спекулятивной аферы была переведена часть акций патрона. Судя по всему, речь шла о чем-то чрезвычайно важном, потому что уже тогда на телефонограмме
— Когда секретарша толковая, то мимо нее ничего не проходит, — заметил Хартнел. — Особенно такая, которая каждую бумажечку подпишет и надлежащим образом подошьет к делу, с тем чтобы ее и через тридцать лет можно было разыскать, если будут искать… Как вы думаете, Криста, что означает эта запись?
— Я понимаю ее, как лишь слегка шифрованный сигнал тревоги, который должен был сказать: «Иван приближается!» Мы знаем, что в Бад-Фрейенвальде на Одере был промежуточный склад, куда осенью и зимой 1944 года была перевезена добыча из Польши. В конце января 1945 года Красная Армия стояла уже на во [21] сточном берегу Одера, но немецкий фронт еще держался. Господин д-р Риз был, очевидно, в это время в Берлине и вступил там в контакт — возможно, при помощи штандартенфюрера Герберта Паккебуша — с неким Т. в партийной канцелярии рейхслейтера Мартина Бормана…
21
«Серый кардинал» или «серое преосвященство» — так звали отца Жозефа, советника кардинала Ришелье — первого министра Людовика XIII, фактического правителя Франции на протяжении многих лет. Термин «серый кардинал» стал нарицательным.
— О, Мартин Борман! — воскликнул Хартнел. — Об этом Бормане даже я уже наслышан. Он был ведь в те времена вторым после Гитлера человеком и, так сказать «серым кардиналом» нацистского рейха.
Криста кивнула.
— Связной при Мартине Бормане, этот господин Т., — продолжила она свои пояснения, — имел, конечно же, доверительную информацию о предстоящем прорыве советских армий на Восточном фронте. Он сообщил эти строго секретные сведения Ризу или по крайней мере посоветовал ему как можно скорее очистить промежуточный склад в Бад-Фрейенвальде. Поскольку Ризу было трудно дозвониться из Берлина в контору своего концерна в Лейпциге — в ту пору оставалось только несколько линий связи, резервируемых для военного командования, — он поручил своему информатору, «господину Т.», который из всемогущей партийной канцелярии мог звонить сколько угодно, передать толковой секретарше Фрезе в Лейпциге все необходимые указания, как это и имело место в 16 часов 30 минут…
— Да, — сказал Хартнел, — точно так это, вероятно, и было. Однако же мы так и не знаем, идентичен ли Т. этому Тезманну и был ли он вознагражден за свои услуги д-ром Ризом. И то и другое мы можем лишь допустить в порядке предположений. А еще менее вероятно, что этим возможным вознаграждением господину Т. должна была оказаться как раз наша пропавшая картина Каспара Давида Фридриха… Впрочем, что поделывает этот Тезманн сейчас? Наш обстоятельный Фретш, уж наверное, что-нибудь насчет этого сообщил.
— Конечно, — ответила Криста и взяла прикрепленную к бланку документа записку. — Здесь указано: «Директор Рудольф Тезманн — с 1948 года на разных руководящих должностях в Торговом доме Гортен», в настоящее время генеральный уполномоченный «Гортен АО», управляющий акционерным обществом «Всеобщее германское инкассо», а также член правления Экономического совета ХДС»…А тут еще странным образом есть и короткая заметка о коллегах Тезманна со старых нацистских времен: «Д-р юр. Герхард К. Тоденхефер, родился 10 июня 1913 года в Випперсгейме (Гессен), член НСДАП (№ 223095) с 1930 года — так что тоже «старый боец», — уже в гимназические годы был фанатичным нацистом и любимцем Мартина Бормана. В качестве его доверенного лица д-р Тоденхефер по окончании учебы и службы в Заграничном отделе НСДАП перешел в ведомство иностранных дел. Там он был сначала заместителем начальника отдела «Германия III» (по делам евреев), затем заместителем начальника Особого отдела — что бы это могло быть? — Гауптштурмфюрер д-р Тоденхефер до самого конца войны поддерживал тесный контакт с рейхслейтером Борманом. В настоящее время д-р Тоденхефер — генеральный директор строительного комбината «С. Барезель Бау, АО» в Штутгарте, где свыше 2500 рабочих, а председателем наблюдательного совета является д-р Клаус Шойфелен, многолетний президент Экономического совета ХДС; племянник генерального директора д-ра Герхарда К. Тоденхефера, депутат бундестага д-р Юрген Герхард Тоденхефер, родился в 1940 году
Что касается самого д-ра Герхарда Тоденхефера, то он вот уже почти сорок лет как тесно дружит с д-ром Куртом Георгом Кизингером, бывшим председателем Христианско-демократического союза (ХДС) и бывшим федеральным канцлером — главой правительства ФРГ с 1966 по 1969 год; вряд ли случайным было то, что д-р Кизингер, уже в те времена бывший близким другом бормановского фаворита, д-ра Тоденхефера, стал заместителем начальника отдела в ведомстве иностранных дел и посредником по связи с имперским министерством пропаганды». Это все, Дон…
Криста подождала минуту, но так как Дональд Хартнел задумчиво уставился на записку, которую она все еще держала в руке, Криста осторожно спросила:
— Можно переходить к следующему листу?.. Или у вас есть вопросы?
Хартнел покачал головой.
— Хотелось бы узнать ваше мнение, Криста, — сказал он затем, — не допускаете ли вы, что таинственным союзником д-ра Риза, человеком с большими связями в нацистской канцелярии всемогущего Мартина Бормана и с фамилией, начинающейся с буквы Т., был вовсе не этот Тезманн, а, может быть, Тоденхефер, нынешний близкий личный друг экс-канцлера Кизингера?
— Вы правы, Дон, — ответила Криста, — это было бы вполне возможно… Но нам следовало бы лучше подождать с этими умозрительными заключениями, пока не познакомимся с остальными именами в нашем списке, — И так как Хартнел согласно качнул головой, она продолжала:
— Наши два следующих кандидата тоже особо отмечены Фретшем, поставившим вопросительные знаки возле их имен. Первый — это «д-р юр. Феликс Александер Прентцель, родился 19 марта 1905 года в Кобленце, изучал правовые науки в Гейдельбергском университете, во время войны сначала был министериаль-диригентом в имперском министерстве хозяйства, а с 1944 года ведал вопросами оккупированных восточных областей, затем был придан верховному командованию вермахта как специалист с особыми полномочиями по быстрому «перебазированию» предприятий военного назначения… После войны генеральный директор концерна «ДЕГУССА», многолетний член президиума Федерального объединения германской индустрии и член президиума Экономического совета ХДС… В 1966 году д-р Прентцель награжден Большим федеральным крестом за заслуги». Это все о д-ре Прентцеле… Насчет другого, тоже помеченного вопросительным знаком, господина сказано: «Ганс Иоахим Гетц, родился 20 июля 1909 года в Берлине, учился на юридическом факультете — где, не сказано, может быть, ради исключения и не в Гейдельберге, — затем допущен к адвокатуре, во время войны гауптштурмфюрер СС в штабе обергруппенфюрера СС Грейфельта, в те времена рейхскомиссара по укреплению немецкого народного духа в воссоединенных восточных областях — следовательно, и в Тшебине, — и там гауптштурмфюрер Гетц отвечал в 1944 году за быструю переброску на Запад важных для обороны предприятий со всеми их атрибутами…» — больше тут ничего не говорится о прошлом адвоката Гетца, а что касается нынешнего времени, то сказано следующее: «Гетц председатель коммерческого совета концерна Гюнтера Вагнера «Пеликан-верке» в Ганновере, председатель промышленной и торговой палаты в Ганновере, член совета «Дойче банк», а также член президиума Экономического совета ХДС». Создается впечатление, что президиум этого органа чуть ли не полностью укомплектован по нашим спискам, Дон… Ну, и остался еще один, который мог бы, вероятно, играть какую-то роль при «перебазировании» из Тшебини, даже, по-видимому, весьма большую роль, потому что Фретш тут уж совсем не экономил свой красный карандаш — имя подчеркнуто трижды!
Криста извлекла следующий лист из папки и начала переводить наиболее важные места текста: «Артур Миссбах, родился 21 сентября 1911 года в Радебейле под Дрезденом, изучал юриспруденцию… в 1935 году начал работать в органах юстиции… позже руководящий чиновник в Имперском министерстве экономики… во время войны на ответственней должности при особоуполномоченном по текстилю, — здесь мы уже приближаемся к области д-ра Риза, — и «ответственный за деятельность господ промышленников в занятых областях» — прелестная перифраза для банды разбойников, вы не находите этого, Дон? — да, и «в 1942 году господин Артур Миссбах принял руководство Экономической группой текстильной, готового платья и кожевенной отраслей промышленности… В этом качестве Миссбах работал в тесном сотрудничестве с господином д-ром Ризом, способствовал получению им всяческих заказов и особых поставок дефицитного сырья и обращал своевременно его внимание на «созревшие для захвата» предприятия. В 1944 году Миссбах был — так, теперь мы знаем наконец директора, фамилия которого имеет букву «и»… чье имя фрау Будвейзер поспешила забыть! — он был назначен заместителем директора Верхнеснлезского завода резиновых изделий в Тшебине, оставался там до поздней осени 1944 года, затем переехал вместе с д-ром Ризом в центральную контору концерна, в Лейпциг, откуда исчез, согласно пометке от 10 марта 1945 года, с одним из последних транспортов, отправленных неким господином Реттингаузом из «Крепости Лейпциг» в западном направлении, прихватив с собой все, что только не было прибито накрепко. Появился же снова после окончания войны в качестве коммерческого директора текстильного объединения и деятеля ХДС. В 1955 году Артур Миссбах становится членом ландтага земли Нижняя Саксония, а также весьма частым гостем и оратором на митингах «Союза изгнанных»; был с 1961 по 1969 год даже депутатом бундестага от ХДС и проживает в…» — ну, как вы думаете, где, Дон?