Большой Хинган
Шрифт:
Вносовцы тоже были на ногах. Ниязов крикнул: «Кречетников, в кабину!» Сам он вскочил на крыло.
Худое длинное лицо Лесина было бледным, руки его судорожно сжимали руль. Кречетников понял, почему сержант велел ему сесть в кабину. Лесин несколько суток вел машину по бездорожью, и нервы его могли вот-вот сдать.
— Как их, а? — скрипнул зубами Андрей, на секунду крепко зажмурившись. «Виллис» с улыбающимися артиллеристами еще стоял у него перед глазами.
— Сверни цигарку, — попросил Лесин.
Впереди открылся вид на обработанные
И тотчас будто включили звук: тут шел настоящий бой, били орудия, минометы, гору впереди обволакивал дым от сотен разрывов. Снаряды рвались и в долине.
Ниязов, присев, чтобы его лицо пришлось на уровне оконца кабины, крикнул Лесину:
— Влево! На ту высотку держи!
12
Не участвовавшие в многочасовом бою, вносовцы все же валились с ног от усталости. Когда бой идет на глазах и по ушам, как молотком, колотят выстрелы и недалекие разрывы, а воображение подсказывает, что смерть уносит с той и другой стороны десятки человеческих жизней, — равнодушным никто не может остаться.
Эту тяжелую усталость свидетелей боя фронтовики знают.
Едва «шевроле» остановился, Андрей упал на шинель, кинутую ему из машины Елпановым. Жесткое ложе показалось мягче пуха. Разбросав руки и устремив взгляд в спокойную голубую высь, с полчаса наслаждался полной неподвижностью. Тело было словно деревянное. Втаскивание машин на перевал утром; тряска в дороге; неожиданный обстрел и гибель «виллиса»; нервное напряжение во время нескольких часов наблюдения за воздухом и грохотавшей землей. Денек!
Вдали трижды тяжело ухнуло. Андрей понял: саперы на той стороне реки взорвали опустевшие японские доты. Значит, линию укреплений прошли…
Больше всего Кречетников опасался, что сержант сейчас же подаст команду ехать. Команды не последовало, но и отдохнуть не пришлось. Случилось ЧП.
Собравшись заправить бензином бак, Лесин достал из гнезда под рамой канистру, которую еще не трогал, и обнаружил, что она пуста. На ее ребре зияла дыра, окруженная вмятиной.
Под откосы бросали легковушки из-за того, что в частях кончался бензин… В штабах, должно быть, в свое время ошиблись, множа килограммы на километры. Или не учли снабженцы, что половину марша
Потрогав пальцем вмятину и вогнутые края дыры, Андрей страдальчески поморщился.
— В баке мерил?
Лесин, пошарив по земле взглядом, поднял прутик. Отвинтив крышку бензобака, он сунул прут. Мокрым оказался самый кончик.
— На двадцать километров, — определил Андрей.
Принимать меры нужно было немедленно. Андрей из-под ладони взглянул в ту сторону, где стояли артиллерийские батареи. Они вот-вот могли сняться с огневых. Лесин понял ход его мыслей, но выразил сомнение:
— Черт, дадут ли?
А ка кого еще можно было надеяться? С артиллеристами их все-таки связывала обстановка.
— Надо топать!
Андрей закинул за спину автомат. Заодно можно посмотреть китайскую деревушку, а на реке искупаться. Тело чесалось от пота и пыли. Доложил о случившемся Ниязову и попросил разрешения сходить за бензином к артиллеристам. Сержант заправил под пилотку черное крыло волос, подозвал Легонькова.
— Остаетесь за меня, — официальным тоном сказал он старшему сержанту. Кивнул Андрею: — Возьми канистру.
«Так, купанье отменяется», — с сожалением подумал Андрей.
Минут через десять они уже шагали по краю кукурузного поля.
Кукуруза стояла выше человеческого роста. Початки были размером со снарядик для «сорокапятки». Под плотной оберткой — молочно-желтые, пригнанные одно к другому, зерна; вылущить их зубами — останется легкий стержень с ячейками, как у сот. Ниязов и Кречетников сгрызли по початку.
— Как тебе такая пища, сибирский житель? — спросил Ниязов.
— Далеко не кедровые орехи, — в тон ему ответил Кречетников, швырнув в сторону пустой стержень. — Но, на худой конец, набить живот можно.
— Ни черта ты не понимаешь, — улыбнулся сержант. — С солью отварить — лакомство! В Румынии, например, так считают.
— У вас в Средней Азии тоже?
— Э! У нас барашков и дыни любят…
Они вышли на тропинку, которая вскоре раздвоилась: одна стежка вела напрямик к реке, другая к десятку фанз, словно притаившихся за глиняными, полутораметровой высоты оградами. Сержант свернул к фанзам.
Андрей смотрел во все глаза. Богатства в китайской деревушке он и не ожидал увидеть. Но ничем не прикрытая нищета поразила его.
Глиняные стены круглых фанз, покрытых высушенными кукурузными стеблями, имели одно-два маленьких незастекленных оконца. Кроме земляных нар, внутри фанз ничего не было — это Андрей видел в оконца и открытые двери. Во двориках за полуразвалившимися оградами, неметенных, запущенных, бродили одинокие куры и тощие черные свиньи, похожие на большеголовых собак. Через несколько шагов пришлось зажать нос — густо пахло нечистотами.
Да ведь это какой-то каменный век! Ворот на колодце без железного стержня, у повозки колеса сбиты из досок и не ошинены! Знали ли вообще в этой деревушке о существовании железа?..