Большой космос (сборник)
Шрифт:
— Максим, расскажи о Ветрянке, — просит Валера.
— Что тебе рассказать? Про Источник писали во всех газетах…
— Нет, расскажи с самого начала. Я хочу понять вашу мотивацию.
— Мотивацию? — задумчиво гляжу на Валеру.
— Мотивацию, — повторяет он.
— Ладно, слушай.
Первый раз о Ветрянке люди услышали три года назад. «Титан» в тот раз возвращался на полутора тысячах световых со стороны Ядра. Настроение было хорошее, мы открыли три пригодные к терраформированию планеты, а впереди маячил двухгодичный отпуск. Я постоянно торчал на камбузе, пытаясь снять
Сначала подобрать код мне показалось занятием плёвым. Когда дни рождения кэпа, его жены, тёщи и старшего сына во всех формах синтезатор принять отказался, я призадумался. Человеческий разум не может охватить пятьдесят миллиардов абстрактных чисел. От силы — несколько тысяч. Только как определить нужную мне комбинацию? Я курил прямо на камбузе, благо Санька Норкин благополучно забил на обязанности кока и целыми днями торчал у себя на каюте, проводя досуг за изучением порнодисков. Скорее всего, я бы переиграл Юдина. У меня тогда был и стимул, и необходимая квалификация, и, как я думал, масса свободного времени. Но судьба распорядилась иначе. Мои потуги прервал противный зуммер.
Сам по себе сигнал маршевой тревоги чем-то экстраординарным не является. Галактика похожа на большую свалку, в которой временами встречается самый неожиданный мусор. Когда этот мусор оказывается на пути «Титана», Юдин включает маршевые двигатели. И корабль слегка подправляет траекторию, избегая нежелательной встречи. Но моё счастливое неведение длилось всего несколько секунд. До того, как я посмотрел на пейджер и зафиксировал плановый промежуток работы маршевых двигателей. Полтора часа. При нашем ускорении за это время можно повернуть под прямым углом. Или обогнуть без потери скорости чёрную дыру среднего класса.
В рубку я влетел, ровно через три минуты, пренебрегая всеми правилами безопасности. Кроме Юдина здесь сидели особист Симагин и бортмеханик Димка Аков.
— Что за фигня происходит? — от души рявкнул я.
— Сядь в компенсатор, — спокойно сказал Юдин и повернулся ко мне. — Через две минуты включатся маршевые, а кататься по полу во время ускорения достаточно некомфортно.
Я уселся в эластичное кресло гравикомпенсатора и застегнул ремень.
— Ну а теперь мне кто-нибудь объяснит, что случилось? Вы что, чёрную дыру нашли на занесённом во всех лоции маршруте?
— Не дыру. Планету, — коротко сказал Симагин.
— Ерунда. Откуда здесь взяться планете? Хочешь, я тебе докажу, что всё это чушь. Во-первых, пять месяцев назад приведённым курсом шёл «Альбатрос». Никакой планеты он, разумеется, не нашёл. Во-вторых, чтобы обогнуть по оптимальной траектории планету, достаточно включить маршевые ровно на
— Присутствие виртуальщика — тоже, — буркнул Дима.
— А ты посмотри показания приборов, — посоветовал мне Юдин. — А потом делай выводы.
Я надел шлем и считал информацию с корабельного компьютера. Планета была. Без звезды, без спутников. Просто блуждающая планета. А ещё в ней имелась какая-то странность. Я не смог сразу понять, в чём дело, но, определённо, что-то здесь было не так.
— Объясните, что происходит, — спросил я.
— Нет, это ты объясни нам, что видишь, — сказал Симагин. — Ты виртуальщик или где?
— В двенадцати градусах относительно курса фиксирую блуждающую планету земного типа. Корректировать курс не вижу необходимости, мы проходим мимо.
Словно в ответ на мои слова включились маршевые двигатели, и компенсатор со свистом принял мой возросший вес.
— Расскажи нам подробнее про эту планету, — попросил Юдин.
— Планета земного типа, размером с Марс. Гравитация на поверхности 0,8 же. Атмосфера по плотности близка к земной. По составу ничего сказать не могу, нужно посылать зонд. Температура поверхности около двухсот пятидесяти Кельвин. Атмосферное давление…
— Как ты думаешь, что может поддерживать такую температуру на поверхности планеты, у которой нет звезды? — бесцеремонно прервал меня Юдин.
— Внутренние тектонические процессы? — ляпнул я.
— Чушь, — возразил Юдин. — Источник внешней энергии всё равно нужен.
— Ядерный синтез внутри планеты? Масса маловата. Холодный термояд? Считается, что в естественных условиях он невозможен. Единственное объяснение — тектонические процессы. Но хорошо бы посмотреть на это поближе.
— Вот мы и летим посмотреть на это поближе, — ответил Юдин. — Эта планета может оказаться самым громким открытием века.
Капитан как в воду тогда глядел. Ветрянка стала эпохальным событием. А ещё судьбой. Говорят, человек сам делает свою судьбу. Я пытался. Не получилось. Мою судьбу сделала Ветрянка. Впрочем, это справедливо для всего человечества.
Валера тем временем переводит взгляд за окно. Сириус будто передумал подниматься из-за горизонта и сейчас медленно отползает назад. Для Валеры это в диковинку. Не удивлюсь, если он это сугубо астрономическое явление припишет моим проискам. Что делать, если сочетание вращения планеты вокруг своей оси, в совокупности с замысловатой орбитой второго спутника временами дают столь незабываемое зрелище. Моей вины здесь нет никакой, я просто люблю смотреть на Сириус. В такие минуты мне кажется, что необратимых поступков в этой вселенной не бывает.
— Откуда она взялась? — Валера переводит взгляд на меня.
— Кто? — теряюсь я.
— Ветрянка. Ты же говорил, что «Альбатрос» её не обнаружил.
— Может быть, плохо смотрели, — равнодушно замечаю я. — Может быть, она появилась там за эти пять месяцев. Не суть важно.
— Ты что не понимаешь, это же контакт! — Валера в замешательстве.
— Ну да, люди не одиноки во вселенной, есть кто-то ещё, старший брат, который будет нас опекать, прогрессорствовать. Ерунда это всё! Ветрянка суть зеркало. Мы увидели там всего лишь своё отражение. И перепугались.