Большой Кыш
Шрифт:
— Стадно-кышевое мероприятие? — усмехнулся Бяка. — Чтобы всем стать одинаково хорошими? Нет, Дысь, это не по мне. Может, я и стану хорошим, но только тогда, когда все остальные станут плохими. Не люблю кучности и давки. Никуда я с вами не пойду. А заставить меня у вас силенок не хватит.
— Это кто тебя когда заставлял совершать хорошие поступки? — обиделся Дысь.
— Да хоть бы Ась со своим чудо-гамачком. Только теперь пусть ловкий воришка, укравший назидательный гамачок, совершает «правильные» поступки. А я стану делать то, что захочу. Так и передай своему кышьему
— Ну ты, Бяка, и фрукт, — топнул лапой Белая Жилетка, — невежественный и вреднючий!
— Иди-иди, воспитатель, — хмыкнул Бяка.
Дысь надулся, одернул жилетку, пригладил усы и гордо отправился прочь. Он не обернулся даже тогда, когда Бяка закричал ему вслед дурным каркающим голосом:
— Кр-р-расавчик! Р-р-розовый кур-р-реночек! Очар-р-ровашка! Кр-р-ренделек ор-р-реховый!
Обиженный Дысь притворился глухим и, ускорив шаг, поспешил домой.
— Кроха, не дразни Дыся! — строго велел вороненку Бяка, когда посланец сообщества скрылся в кустах вереска. Большой Кыш посадил птенца на табурет и продолжил кормежку. — Приходят! Сопят! Ругаются! Но каждый живет с той скоростью, с которой живет. И никто не имеет права подгонять другого и подталкивать.
Вороненок Кроха слушал Бяку очень внимательно, хотя кто его знает, о чем он думал в это время. Изредка ни с того ни с сего птенец начинал волноваться и драть когтями табурет, на котором сидел.
— Им не нравится, как я живу? — возмущался Большой Кыш.
— Не нр-р-р-равится! Не нр-р-р-равится! — волновался Кроха.
— А мне моя жизнь в самый раз.
— Тр-р-рагично! Тр-р-рагично!
Бяка сердито фыркнул. Вороненок насупился и тихонько клюнул Бяку.
— Перестань! Драться нехорошо, — отмахнулся Бяка. — Ешь-ка лучше и поправляйся быстрее. — Он ласково погладил взъерошенную птичку по спинке: — Драться надо в крайнем случае, глупыш. Понял?
— Др-р-раться насмер-р-рть! — каркнул птенец и принялся клевать скатерть. — Др-р-рака — путь к победе!
— Это ты от голода такой свирепый. Давай доедай свою чмоку, а скатерку оставь в покое. Ну-ка открывай клюв.
— Кр-р-роха — свир-р-репая вор-р-рона! Хр-рабр-рец! — согласился вороненок, кося на Бяку черным глазом. — А Бр-р-ря-ка — добр-р-ряк!
Бяка хмыкнул и пробубнил себе под нос:
— Воспитываешь его, воспитываешь, учишь, учишь, а он только ругается и рвется в бой.
— Кр-р-роха — кр-р-репкий ор-р-решек! Кр-р-роха — ор-р-рел! Хр-р-рабрый и ковар-р-рный! — похвастался вороненок и попытался воспарить над кухонным столом. Но больное крыло его подвело, и птенец, заложив полукруг, шлепнулся на пол.
— Ах ты, дебошир, — снисходительно улыбнулся Бяка и вернул малыша за стол.
— Кр-р-роха не дебошир-р-р, а ор-р-рел! — возразил тот и быстро доклевал чмоку.
Животик птенца округлился. Блаженно икнув, он привалился к Бяке, и глазки его затуманились.
— Кр-р-роха сбр-р-рендил совер-р-ршенно:
— Ну и бузотер! Похлеще меня будет. — Бяка ласково поправил повязку на крыле птенца и, бережно взяв вороненка в лапы, отнес его во двор, в тень.
— Эй, Енот, — позвал кыш друга, — пригляди за шалопаем. А я пока пойду накопаю сладких корешков на ужин.
Взяв копалку, он направился в лес. С тех пор как в его домике появилась маленькая ворона, у Бяки в душе установился благостный покой. По-своему кыш был счастлив. Но после разговора с Дысем одна тревожная мысль никак не давала ему покоя. И лапы сами собой понесли Бяку к пересохшему болотцу.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
Ох уж эти землеройки
Бякины загадки.
Вредные землеройки.
Прав ли Бибо?
В назначенный день, на рассвете, нарядные Сяпа и Бибо спешили в низинку. Бибо нес копалки, а Сяпа — барабан. Какой праздник без барабана? Навстречу им попался чумазый Енот, весь вымазанный грязью. Он устало плелся по лесной тропинке, едва передвигая лапы. За ним тянулся мокрый след.
— В чем только вывалялся? — укоризненно покачал головой Бибо. — Бяка окончательно испортился. Совсем не следит за Енотом. Беспризорный Енот — очень жалкое зрелище.
— Да, — поддакнул ему Сяпа, — но беспризорный Бяка — зрелище еще более жалкое.
— Этот эгоист отказался работать вместе со всеми. Он, видишь ли, со всеми не хочет. Ему, видишь ли, со всеми тесно!
Неожиданно откуда-то сверху раздался насмешливый Бякин голос:
— Эй, розовые, отгадайте загадку: что бывает на свете смешнее очень глупого кыша?
Сяпа и Бибо остановились, посмотрели наверх и увидели сидящего на нижней ветке большой ели грязного, перепачканного землей Бяку. Грязный Бяка? Это было странно. Рядом с ним сидела маленькая ворона. Она смотрела в сторону, не обращая на Бяку никакого внимания. Вежливая ворона? Это тоже было странно.
— Смешнее глупого кыша маленькая глупая ворона, — наобум ляпнул Бибо.
— Неправильно. Гораздо смешнее одного очень глупого кыша парочка очень глупых кышей, — весело расхохотался Бяка. Через секунду с елки снова донеслось: — Загадка номер два. Сяпа, а Сяпа, у кого одна шляпа, но без головы, и одна лапа, но без гульсии?
— Держу пари, он опять про кышей спрашивает, — жарко зашептал Бибо в ухо Сяпе и тут же выкрикнул: — Знаю-знаю, у кого шляпа! У Сяпы!
Сяпа поправил панаму и опустил глаза. Бибо показалось, что он сказал что-то не то, и хотел уточнить вопрос, но еловая ветка была пуста: ни Бяки, ни вороны. Друзья пошли дальше.