Большой обман
Шрифт:
Патрик реагирует первый:
— Каре. Мать твою. Ты умница, Одри. Ты его обштопала. Вот это везение! Ты его разделала под орех.
Анималист не может поверить своим глазам. Он потрясен. Все математические законы и правила, все статистические выкладки, в которые он свято верил, рассыпались в прах. Потрясение быстренько переходит в злобу. Анималист поднимается с места и обзывает меня «сучкой».
Я не реагирую. Мои руки неторопливо сгребают фишки, и я говорю Патрику:
— Вот это да! Вот
Шаромыжник уверен: везение тут ни при чем. Только он еще не понял, на чем я его переиграла. И тут он видит у меня в руках колоду, и его охватывает приступ удушья. На этот раз я держу карты как заправский шулер. Все смотрят на Анималиста, а он глядит на меня. И я вытаскиваю из-под низа туза и показываю ему.
Теперь Анималист знает.
Но поделать ничего не может. Ведь он выдаст себя. Остается только краснеть и сопеть. Я не могу сдержать улыбки, и перевожу глаза с одного игрока на другого, и утопаю в комплиментах и поздравлениях. И тут мой взгляд падает на Большого Луи.
И что я вижу?
На лице моего учителя нет радости. Глаза у него опущены. Луи не отрываясь смотрит на колоду карт. И на мои ладони и пальцы.
41
Закругляемся рано. Шаромыжник зеленый от злобы, Большой Луи изображает чистюлю и протирает стол после каждой сдачи, Патрик еще раз поздравляет меня и предлагает проводить до машины, а Рабих приглашает в казино на следующей неделе. Они с Хэмишем участвуют в покерном турнире, неплохо бы и мне присоединиться. Не скрою, я польщена.
Патрик удаляется один, без меня. Я еще должна переговорить с Большим Луи. Не знаю, как он воспримет, что единственный достойный игрок среди его учеников — мошенник. Шулер.
Дверь за последним из игроков закрывается, и я ковыляю обратно в комнату. Что-то ноги у меня еле двигаются. И вообще мне ужасно неловко, сама не понимаю почему. Большой Луи разглядывает меня: голова набок, руки за спиной, глаза отслеживают мои перемещения, точно «Стингеры». Луи лезет в карман за носовым платком и вытирает пот со лба, притопывая то одной ногой, то другой. Что-то безумное проглядывает в нем.
— Мне надо тебе кое-что сказать, — выдавливаю я, избегая смотреть ему в глаза.
— Не жук чихнул, — говорит Луи саркастически.
— Это важно. Насчет Анималиста.
— У него есть имя. Его зовут Карл.
— Хорошо. Насчет Карла.
— А стоит ли?
— Стоит.
— А может, лучше забыть обо всем и отправиться домой?
— Ну нет… Но почему… к чему ты клонишь?
Большой Луи тяжко вздыхает, словно я последняя дура, и дает мне еще один шанс.
— Послушай, — он делает шажок в моем направлении, — повторяю еще раз. Уходи. Кругом и шагом марш. Обсуждать тут нечего. Не будем больше об этом.
Доходит
— Так ты знал? — Я не могу прийти в себя. — Ты прекрасно знал, что он шулер.
Бац — и Большой Луи переходит к решительным действиям. Будто глыба летит на меня. Одна рука хватает меня за плечо, вторая — пониже спины. И вот я уже в прихожей, и дверь передо мной распахнута, и я вылетаю из квартиры вон, и грохаюсь на бетонный пол. Следом летит мой крысиный жакет.
Луи в таком бешенстве, что забывает про все свои мании. Стоя в дверном проеме, открытый всем опасностям, Луи орет:
— Он не жульничал! Понятно тебе?! Он играл честно!
— Я все видела. Он шулер… и даже не очень хороший.
Почему-то эти слова окончательно выводят Луи из себя. Он словно забывает человеческую речь и только рычит.
— Он ставит клин прежде, чем дает подснять, он держит колоду как больная артритом обезьяна, а иногда у него просто не выходит. Он в состоянии подменить карту, но он не умеет тасовать.
— Что ты несешь, подумай только, чтоты несешь?!
Луи чуть не вываливается из квартиры наружу. Сквозняк треплет его волосы, по лицу пробегают судороги, и Луи никак не может перевести дыхание.
— Откуда ты набралась этой дряни? Метки, подмены, подтасовки, шулера? Где ты всему этому научилась?
— На это есть книги. — Я поднимаю с пола свой жакет. — Я догадалась еще в прошлый раз, когда он вылез со своим счастливым флешем. Но дело тут было вовсе не в удаче. Он просто смухлевал. Он обокрал меня.
— Ты догадалась еще в прошлый раз? — Луи уже заносит ногу, чтобы шагнуть через порог, но так и не двигается с места.
— Да. — Я изо всех сил стараюсь держать себя в руках. — Еще на прошлой неделе.
— Ты кому-нибудь сказала?
— Нет.
— Ты проболталаському-нибудь?
Это уже не рычание, а рев. Ураган. Еще чуть-чуть — и меня просто сдует.
— Луи, я никому ничего не говорила, клянусь тебе. Я хотела убедиться и сообщить тебе. Я хотела как лучше… Чтобы он больше тебя не обжуливал.
— Убирайся, — Луи пытается толкнуть меня дверью, — пошла вон. И не возвращайся больше. Уловила? Чтобы я тебя больше не видел. Никаких писем, никаких внезапных посещений, никаких клумб, никаких растений. Меня для тебя нет. Только попробуй заявиться еще раз.
— Луи, прошу тебя…
— Все кончено, поняла? Ты моя головная боль. С первых минут от тебя одни неприятности. Ты всюду суешь свой нос, пристаешь со всякими глупостями, ученик из тебя — как из дерьма пуля, и главное, главное —ты приносишь несчастье. Слышала? С тобой только свяжись — не обрадуешься.