Большой секрет

Ветрова Роза

Вскоре ему надоело заниматься этой херней одному, и он припряг всю команду. Если бы она знала, что за ней шастает десять здоровенных лбов…

Я, конечно, теперь всем им задолжал, особенно капитану. Но он все это делал по одной причине — я обещал вернуться в команду. Сначала действительно раздумывал доучиться в Нью-Йорке, но через две недели, находясь там без семьи, друзей и без НЕЕ, чуть не взвыл.

Местная команда в университете неплохая, и дает много шансов прорваться вперед, но… чувствовал, что мое место не там.

Кое-как

протянул эти месяцы, только потому что отец все оплатил и просил не рубить с плеча. Выбрал жить в кампусе с соседом, чтобы проникнуться местным колоритом и не оставаться в одиночестве, но чувак оказался религиозным фанатиком откуда-то с Айовы, и с ним я прожил недолго, быстренько собрав свои вещи на съемное жилье.

Учеба и тренировки отнимали все мое время, я действительно на короткое время заделался ботаном, чтобы выжать максимум из этой поездки для будущего диплома.

И все же я рад, что я уехал отсюда. Там я пришел в себя, а здесь бы точно не смог, и только наломал бы дров еще больше.

Но не передать словами мою злость, когда друзья доложили мне, что у Леры появился какой-то ухажер. После их разведки в кинотеатре, Ярослав позвонил мне и смачно послал нах*й. И мне пришлось поменять билет, хотя отец теперь, конечно, на меня обижен.

Не могла она подождать еще две недели? А там бы я вернулся безо всяких потерь, и мы бы начали заново. Но нет, она крутит с этим ушлепком, а я теперь ломаю голову и убиваюсь от ревности при мысли как далеко они зашли.

Хотелось смять ее в этой подсобке и превратить в один пылающий засос, пометить свою территорию, чтобы этот ушлепан понял, что она только моя, и он все равно проиграет.

Вот только эта драка подкинула дров в огонь, подсказывая, что зашло у них все-таки далеко, иначе зачем ему так яростно бросаться?

И теперь во мне бушует желание схватить ее за плечи и вытрясти правду, какая бы она не была. Но одновременно этой правды слишком боюсь, поэтому молчу, и, как преданный пес, жду ее у машины. Выясним позже.

Даже не поленился устроиться в кафе официантом, думал поймать голубков с поличным, но Алена сказала, что у нее последний рабочий день, и я напросился в стажеры именно к ней. Вряд ли я смог бы ходить за Вадимом и раскладывать с ним ложки, зная, что где-то в подсобке она возможно обжимается со своим дружком.

Мысль о том, что я был у нее первым, и это дает мне весомое преимущество, канула в лету, когда увидел, как он за нее борется. Между ними действительно что-то есть, и, учитывая как я повел себя с ней перед отъездом, шансы мои стремительно таяли.

Мы оба стояли как пара побитых придурков у выхода из кафе и ждали ее, пока не подошел охранник и вежливо не проводил нас. Ничего, мы просто встали подальше и злобно переглядывались, не забывая проверять время и выходящих из кафе. Через какое-то время я понял, что она ушла через запасной выход и, под недоуменный взгляд питекантропа, бросился к машине.

Только тормознул

во дворе, как увидел ее приближающуюся фигуру.

Мы уже пережили с ней долгое расставание, поэтому одну ее я не намеревался больше оставлять. По крайней мере, пока не буду уверен, что она со мной.

Мысль о том, что я сам оставил ее здесь одну, не давала покоя, но немного успокаивал себя тем, что иначе бы все только испортил. Я и так не сдержался и повел себя как последний мудак тогда, у шлагбаума. Но тогда ее присутствие и горечь от обмана разъедали кислотой все нутро, не давая мыслить здраво. И лучшее, что я мог сделать для нее и себя — это сбежать.

Во избежание всяких дятлов, типа Никиты, нужно было попросить ребят ее выкрасть и запереть в моей квартире. Ждала бы как миленькая, вместо того чтобы шляться по клубам.

Засмеялся вслух от своих мыслей, но тут же замолк, потому что дверь подъезда открылась, и Лера вышла с небольшой спортивной сумкой, которую я забрал и бросил в багажник.

Всю дорогу она ничего не говорила, демонстративно уставившись в окно, а я как влюбленный девятиклассник подглядывал за ней из под опущенных век.

За подрагивающими ресницами, пухлыми розовыми губами, которые хотелось целовать нежно, неторопливо, а не как в подсобке, когда набросился на нее голодный и злой, съедаемый жгучей ревностью.

За тонкими руками, которые я бы сжал над ее головой и держал, пока губами ловил бы ее стоны.

За пульсирующей жилкой, ритмичный стук которой попробовал бы языком.

Почувствовал, как в паху начинается жизнь, и отвернулся в боковое окно.

За всю дрогу мы не сказали друг другу и слова, но я не торопился. Теперь у нас есть время.

Пока заправлял бак, купил каких-то шоколадок и сухофруктов, но она принципиально не взяла, хотя ее живот всю дорогу урчал голодным зверем.

Снова раздражаясь на ее упрямство, считал про себя до десяти и пытался держать себя в руках и не запихнуть ей шоколад, на который она косилась, в рот насильно.

Было уже темно, когда мы приехали в Калачики, и я надеялся, что это сыграет мне на руку и мне разрешат переночевать.

Ее мать оказалась приятной женщиной с напрочь седыми волосами и голубыми глазами. Лера видимо была вся в отца, потому что с матерью они были абсолютно разные внешне.

Любовь Викторовна постоянно благодарила меня за вещи и деньги, начиная вгонять меня в краску от смущения. Я замучался переводить разговор в другое русло.

У Леры и впрямь оказался брат с ДЦП, который сначала враждебно смотрел на меня, но потом весь вечер улыбался. Честно говоря, я не знал как себя с ним вести, совсем непринужденно не получалось, но Лера тихо шепнула «расслабься, он веселый», и я отбросил все не нужные мысли.

У них был довольно простой и скромный дом, один из тысяч деревенских домов, но почему-то, как и в крохотной квартирке «Валерки», я не чувствовал себя лишним.