Большой шухер
Шрифт:
— Второй рукой помогай, подхватывай, — посоветовала Эля.
— Заткнись! — зло огрызнулся Олег. — Я сам! Сам сумею! С первого раз у него не получилось, клешня не смогла плотно ухватить тонкий предмет. Ручка выпала, откатилась по столу в сторону. Олег покраснел, яростно засопел. Все-таки пришлось ему пустить в дело вторую клешню. Пододвинув левой культей авторучку к краю стола, он просунул ее между «пальцами» правой культи и крепко, насколько это было возможно, зажал ручку в клешне.
— Молодец! Какой ты
— Молчи лучше, — произнес Олег. — Не дай Бог, чтобы тебе такое пришлось уметь. Я тут, пока ты вчера дежурила, даже сумел написать пару слов.
— Покажи!
— Я лучше еще раз напишу. — «Пальцами» левой культи Олег пододвинул к себе листок бумаги, а правой, в которой была зажата ручка, стал с напряжением выводить на бумаге огромные корявые буквы. Надпись была такая: «Эля. Лара. Лида. Олег».
— Ой, как здорово получается! — воскликнула Эля. — Совсем хорошо, правда?
Подошла Лида и подтвердила:
— Конечно, очень хорошо. Все буквы понятные.
— А ты можешь еще написать? — спросила Эля. — Например: «Я вас люблю!»
— Могу. Только мне не хочется это писать.
— Почему?
— Потому что это не те слова, которыми можно бросаться. И шутить с ними нельзя. Не те слова, понимаешь?
— Разве ты нас не любишь?
— Не знаю… Не спрашивай, а то отвечу что-нибудь не то.
— Хорошо. Позже поговорим на эту тему. Ну, тогда напиши что-нибудь из букваря: «Мама мыла раму…»
— Это можно. — Олег начал выводить буквы, но тут послышался голос Ларисы:
— Можно кушать идти! Все готово.
— Потом допишешь. — Эля вынула ручку из Олеговой клешни, развернула коляску и повезла своего подопечного в кухню.
На столе уже стояли тарелки с салатом из огурцов и лука, был нарезан хлеб и домашнее копченое сало (Лиде из деревни прислали), разлита на четыре рюмки водка.
— Вот она, родименькая! — лицо Олега озарилось улыбкой.
— Одну, не больше! — строго сказала Эля. — Не ной — второй не нальем. Ладно! Чтоб пилось, и елось, и еще хотелось!
Олег обеими культями осторожно поднес рюмку ко рту, наклонил, выпил до дна, поставил на стол и сказал:
— Хорошая, жизни добавила.
— Закусывай, — Эля подала ему хлеб с салом. Олег взял его левой клешней, откусил кусочек, другой, собрался было положить остаток на тарелку.
— Ешь! Не сачкуй! Так, молодец. Теперь открывай пасть, буду салатом кормить.
— Я сам, я ложкой сумею… — Лариса вложила черенок ложки в культю Олега, и тот довольно ловко стал зачерпывать салат.
— Здорово получается, верно, девчонки? — сказала Эля. — Давай, давай, мой хороший! Витамины, самое оно!
Со щами у Олега так удачно не получилось. Первую ложку он пролил на штаны.
— Ничего, ничего! — утешила Эля. — Не все сразу. Просто у тебя рука еще не
И, забрав у Олега ложку, она стала кормить его, как годовалого младенца.
— Дуй! Суп горячий, не обожгись… Хлебушек сам возьмешь? Хорошо, бери… Ой, как ловко взялся! Молодец, Олежек, умница!
Когда с первым было покончено, настало время макарон с котлетами. Их Олегу пришлось скармливать с вилки, потому что управиться сам с этим инструментом он не сумел. Зато компот из кружки смог выпить сам, удерживая ее двумя культями.
— Молодец! Хороший мальчик! — похвалила Эля. — Сейчас отдохнешь немножко, подремлешь… Телевизор включить?
— Не надо. Они там опять Чечню показывать будут. Я лучше посплю.
— Ну, тогда поехали. А вы, малышки, посуду мойте, ладно?
Эля отвезла Олега в спальню, откинула одеяло с кровати, которую Лида застелила чистым бельем. Олег беспокойно заерзал на коляске. Потом смущенно пробормотал:
— В туалет надо…
— Господи, проблема-то! Сейчас отвезу. Не переживай.
— Ну что делать, если я такой? Не привыкну никак…
Эля подкатила его к туалету, открыла дверь.
— Тебе по-большому или по-маленькому?
— По-большому.
— Цепляйся, — Эля нагнулась, Олег обнял ее обрубками за шею. Она подняла Олега на руки и, расстегнув штаны, сняла их с него вместе с трусами. Потом осторожно усадила на стульчак. Олег, чтоб не потерять равновесие, уцепился культями за никелированные скобы, привинченные к стенам поблизости от унитаза.
— Облегчайся! — сказала Эля, закрывая дверь. — Смотри осторожнее, не свались!
В это самое время в квартиру позвонили. Звонки были не простые, а хорошо знакомые, условные: длинный-короткий-длинный. Открывать пошла Лида.
— Не спеши, — остановила ее Эля. — Дай я сперва гляну… Она припала к «глазку» и увидела того, кто ее вполне устроил, Дверь открыла, не задавая лишних вопросов.
— Привет, девушки! — сказал, входя в квартиру, плотный мужичок со спортивной сумкой на плече.
— Здорово, — скорее осклабилась, чем приветливо улыбнулась, Эля. — Как обычно?
— Именно. — Мужик расстегнул «молнию» на сумке. — Грузи.
— Сейчас принесу.
Эля вышла и через пару минут вернулась с небольшой картонной коробкой. Мужик открыл ее, в коробке лежало несколько более мелких упаковок с ампулами, без этикеток и маркировки. Он пересчитал ампулы, вытянул из сумки несколько пачек стотысячных купюр, подал Эле.
— Пересчитывай.
Эля отдала пачки Ларисе, та ушла в глубь квартиры, откуда послышался характерный шум, производимый счетчиком купюр, обычно употребляемым в банках. Минут через пятнадцать Лариса вернулась. За все это время мужик с Элей словом не обмолвились.