Большой вальс
Шрифт:
– Ведь Антония – сама Венеция! Посмотрите на Ботичелли, Тициана, на венецианских мастеров – да все они писали своих богинь с мадмуазель Браун! – жужжала я во все уши и, наконец, добилась своего. Ведь целая серия представляемой завтра парфюмерии называется "Bella Venezia"! Флаконы делались вуручную мастерами Мурано, инкрустированы 18-кратным золотым напылением. Всего двенадцать экземпляров – сверхэлитарный набор! Цены бешеные, но от покупательниц не будет отбоя. Знаете с кем я вчера ужинала? С Джиной Лоллобриджидой! К тому же здесь дочка Онасиса и принца Рене… так вы не обиделись, Антония? Я так рассчитываю на дальнейшее сотрудничество! Эльвира пожала
– Идите прямо в зал, там уже ждут вас. – Она очаровательно улыбнулась, показав безупречную работу протезиста и проводила гостей. Погоди, Атур! Я хоть чуточку переведу дух. – Виктория присела на диван в холле. – У этой дамы глаза группенфюрера Бормана. – – Это фашист, сбежавший от правосудия? Ну ты преувеличиваешь. Весьма представительная сеньора, а главное – разговорчивая. – Артур ободряюще подтолкнул забившуюся в угол дивана Викторию. – Да, что с тобой, детка? В Нью-Йорке ты была куда смелее. – – От глупости и наивности. К тому же в Америке почти не было шанса наткнуться на друзей. – возразиза Вика.
– Насколько я помню, господин Уорни оказался там случайно? У него, кажется, были концерты. Не волнуйся, выступлений Клифа в программе этого праздника нет. К тому же ему теперь, если верить слухам, не до концертов притворно вздохнул Артур.
– Полгода назад вся Америка галдела о том, что Лиффи подхватил спид. Правда, он продолжал гастролировать и заводить романы. Я специально следила! – оправдалась Вика, уловив любопытный взгляд Шнайдера.
– Все-таки я провела с ним весьма впечатляющий вечер!
– Пошли, детка. И боже упаси нас от таких впечатлений.
Большой банкетный зал отеля был полностью украшен предстоящей презентации. В центре – подиум, оканчивающийся большой круглой площадкой, расположенной как раз под сводчатым куполом. Вокруг пару рядов кресел – для официальных лиц и почетных гостей, далее круглые столики на двоих с маленькой лампой посередине. Шеренга софитов, полотнища с эмблемой презентации – желто-алым стилизованным букетом тюльпанов, озабоченно-суетящиеся люди. Те, кто постукивал молотками, подгоняя покрытие на помосте, или тянули электрические шнуры, Викторию не волновали, а вот высокий мужчина с перевязанным шелковым шарфом и распростертыми для приветствиями руками, ринувшийся навстречу прибывшим, изрядно напугал. Уже издали было ясно, что это тот самый "голубой" Франкони, недолюбливавший Антонию инеоднократно с ней где-то встречавшийся.
– Рад, рад! Искренне рад. Нш букет получил достойное украшение! – он явно картавил, излишне долго перекатывая в горле букву "р", так что она звучала как "r"
– Простудился здесь, так ветрено в этом сезоне. – Он тронул намотанный на остром кадыке шарф и тут же балетно замахал кому-то узкими кистями.
– Вел, Ненси – ко мне, друзья. Забирайте нашу красавицу и через полчаса подайте-ка её на золотом блюдечке и со всеми приправами! Вы слышали? Чтобы пальчики хотелось облизать. – он чмокнул кончики собранных щепотью пальцев и перепоручил Викторию подоспевшим помощникам.
– Потом поболтаем, милочка, расскажите мне, что творится в Париже. А пока – к оружию, офицеры!
В помещении, отведенному для переодеваний и гримировки витал густой парфюмерный запах. Две девушки распаковывали большие картонные коробки, доставая из вороха тонких шуршащих бумаг флаконы, баночки, большие подарочные наборы. У стены с огромными зеркалами сверкала нарядами длинная никелированная стойка. Как в ателье или большои магазине, платья и костюмы
– Это наша коллекция "Ренессанс" с ярко выраженным элементом театрализации и карнавала – показал на платья Вел – главный постановщик-стилист завтрашнего представления.
– Не буду перегружать вас информацией, мадмуазель, Антония, вы достаточно опытны в таких делах, а поэтому суть схватите с полуслова. Вчера мы уже в основном отрепетировали всю программу, осталось лишь вставить в неё "гвоздь" – т.е. ваш выход. У нас четыре пары манекенщиков и вы – в гордом одиночестве. Олицетворяете Венецию, её дух, её историю, искусство, традиции, красоту. В общем все вместе, практически ничего не делая. – Вел подошел к стойке и осторожно снял с неё висящее на плечиках платье Рядом с ворохом золотой парчи, раскрасивший бесчисленные фалды художник показался неприметным, худосочным петушком, охаживающим жар-птицу.
– Это ваш основной туалет. А в финале – вон то белое облачко – как мы называем "платье заколотой Дездемоны" – маэстро Лаггерфельд гениально поместил напротив сердца эту огромную алую розу, образно соединив кровь, цветение, любовь, смерть… Можете примерить, Ненси вам поможет, а я пока объясню задачу. – Вел устроился в кресле и не думал отворачиваться. Виктория начала небрежно расстегивать блузку. Нет, она не стеснялась, она просто не знала, как должна была бы поступить в этом случае Антония: поросить ширму, смущенно отвернуться или небрежно бросить юбку на подлокотник его кресла? Она медлила, прослушав комментариии постановщика и пыталась прочесть решение на лице толстощекой Ненси.
– Мадмуазель, Антония, соберитесь! – вернул её к действительности голос Вела.
– Мы все наслышаны о вашей помолвке и рады… Я лично очень ценю Феликса как незаурядного художника… Его коллекция "Эй, полетели! меня лично озадачила. – Ненси протянула руки за блузкой Виктории и она поторопилась раздеться, собразив, что именно этого от неё ждет костюмерша.
– Так, значит, на подиуме – карнавал. Звучит музыка старинных композиторов (квартет "Барокко" будет здесь с утра). Потом вступает фонограмма симфоничского окестра. Увертюра к "Травиате". Вы идете одна до центрального круга и абсолютно ни накого не обращаете внимания. Вокруг витают костюмированные маски – это призраки, ароматы, фантазии… Вы садитесь в кресло и засыпаете… Вам что-то непонятно? – Вел уловил вопросительный взгляд Виктории, не решавшейся снять бюстгалтер. Ненси протянула руку, расстегнув застежку и через секунду Виктория погрузилась в шелестящую пучину золотой парчи.
– Ого, здесь немного просчитались. Придется поднажать. Очень узкий корсаж! – огорчилась Ненси, с трудом застегивая на спине длинную молнию.
– Так значит, я засыпаю – поспешила вставить Виктория, чтобы замять конфуз с раздавшимся бюстом и выдохнула воздух.
– Да, дремлете, изящно откинувшись в кресле. А в это время вокруг вас кружит вихрь видений с драгоценными флаконами в руках. Когда Пьерро (это будет Эжен Пати, вы его знаете) поднесет вам к лицу флакон духов, медленно, как завороженная поднимаетесь и красуетесь в центре хоровода. Все. На пару секунд свет вырубят, постарайтесь не свалиться с подиума – и живо – за кулисы. Великолепно! – Вел поднялся, осматривая со всех сторон облаченную Викторию. – Я был прав, настаивая на заключении контракта с вами, Антония. Эльвира Гречиани сама убедится в том, что Надин – её кандидатура, здесь смотрелась бы абсолютно чужеродно.