Болтливои? избы хозяи?ка 2

Шкот НатАша

— Доброе утро, народ! — с порога поздоровалась она, все так же находясь в прекрасном расположении духа. Энергия так и просилась наружу, очень хотелось что-то полезное сделать. После кофе, ясное дело. Фич лопал сметанку у печи, на приветствие хозяйки лишь хвостом вильнул, не отрываясь от лакомства.

— Добро утречка, барышня! — прогудел Егорыч.

— Садись ужо, держи свой кофей! — и правда на столе у любимого Степкиного места появилась большая чашка крепкого напитка.

Но Степанида сперва подошла к рыкою, погладила его между ушей и сказала

ласково:

— Хорошая киса! Спасибо тебе за Никиту.

— А с чаво благодарности? — тут же проявила любопытство охоронница.

— Есть за что. Цапнул за зад Катьку. Помнишь, как-то приходила ко мне с разборками из-за Гора?

— Ту, кою ты в снегу вразумляла? — хихикнула Лукерья, — припоминаю, такое не забудется!

— Она самая. Представляешь, решила вспомнить, что любила Никиту. Приперлась вчера мириться.

— Шленда! — охнула клецница, — мамошка, как есть! Ты погляди-ка, на обоих твоих женихов растопырилась!

— Поражаюсь и восхищаюсь твоим лексиконом! — Степка отпила кофейку и даже глаза от удовольствия прикрыла, — Нынешние ругательства слишком пресные! А ты как скажешь, ух! До печенок смыслом прошибает!

— Я еще и не то могу! — похвасталась охоронница, — был бы настрой!

— Не сомневаюсь! — хмыкнула Степка. Облокотилась о спинку стула, любовно провела взглядом по новой уютной кухоньке, наконец в полной мере оценив старания Грозного. Хорош ремонт закатил, сразу видно — специалист. Она ни за что не смогла бы так гармонично соединить современную технику с деревенским стилем, не нарушив дух дома. И вроде изменения не сразу замечаешь, а они есть. «Надо будет после завтрака пройтись по дому экскурсией, а то я слишком надолго выпала из жизни» — ну, вещай, что там у тебя? За что голодом меня морить собралась? Только не говори, что еще что-то плохое случилось!

— Неее, — успокоила Лукерья, — ничаво лихого! Просто период чичас значительный! А ты и в ус не дуешь!

— М-м-м? Не поняла? Ты про подготовку к свадьбе?

— Я про Великие Велесовы Святки! Ужо во всю по календарю, а мы и не чешемси!

— А что за святки? Лукерья, кончай загадочничать! Ты же знаешь, что я не в курсах. О календарных днях знаю только что до Нового Года три дня осталось.

— Эх, темнота на мою головушку, — вздохнула Лукерья, — внимай, баять буду…

— Давай уже. А то одни прелюдии!

— Каки исчо людии? Я об важном, а ты!

— И я о нем. Давай, слушаю!

— Тьфу, расщеколда!

— Все, звоню маме, пусть приезжает, — словно нехотя пробормотала Степка, беря в руки телефон, — займется твоим воспитанием.

И едва не захохотала от резкой метаморфозы с охоронницей.

— Великие Велесовы Святки, — затараторила Лукерья, — починаются двадцать пятого дня груденя месяца и продолжаются до шестого дня стуженя.

— С двадцать пятого декабря по шестое января что ли?

— Угу. Чародейное время, хоча и опасное шибко…

— А чем опасное?

— Так, солнышко обессиленное ишо. А нечисть сильнее обычного.

— Ой…

— Да ты

не боись. Я не об том. Времичко-то чародейное. Сам смак для гаданий, ритуалов пригожих. Да и предков помянуть самое оно. Не упустить бы!

— Так-так…

— Более в году такого времени не будеть. Мекаешь, аль нет?

— Ты мне, что ли погадать предлагаешь? Так я в картах не сильна.

— Тьфу, непутевая.

— Барышня, — вмешался Егорыч, — не на картах. Способов действенных, и что главное, правдивых — шибко много. Грех не воспользоваться. Лукерья научит.

— Ну не знаю, — Степка отложила чашку, — я боюсь гаданий. Не хочу узнать, что-то страшное о своем будущем. Буду потом сидеть и ждать пока это случиться! Мне поводов для переживаний и без того хватает.

— А гадать можна не токмо о грядущем.

— А о чем еще? О прошлом что ли?

— И об нем також!

— А зачем?

— Вот нетямущая! Чаво, в минувшем загадок мало?

— Э-э-э, погоди… — Степка аж подпрыгнула, — я могу узнать где сейчас Матильда? Или… или… — прошептала, — узнать, умер ли огневик?

— О, давай, давай, мекай! Где Матильда узнать не смогешь. Это ж не минулое, а теперешнее. И исчо, внимай, я не закончила…

— Ну?

— Баранки гну! Ежели правильно снарядиться, то исчо… один, два, три… девять денечков можна правдушку дознаваться. С толком подойти. Мекаешь? — последнее клецница проговорила с явной издевкой.

— Лукерья… — Степанида набрала полную грудь воздуха и медленно выдохнула, — давай сначала. Я в гаданиях ни в зуб ногой. В святках, тем более. Я современная городская женщина! Так что ты, или прямо говори, или отстань! Ей богу, дурой себя чувствую! Мекаешь, не мекаешь…

— Эх, темнота, лес дремучий! — горестно вздохнула клецница, — чавось полезное в твоей голове имеется, окромя компутеру?

— Я вот не пойму, ты что мне сегодня настроение испортить решила? — Степка начала закипать и тут же почуяла ласковое прикосновение к волосам. Крапивка тут как тут, решила хозяюшку успокоить.

— Не серчайте, барышня, — неожиданно за Лукерью вступился Егорыч, — дни особливые, правду Лукерья бает. От таво и мы малехо взбаламучены. А эта расщеколда, особливо.

— Погавкай мне исчо! — огрызнулась Лукерья, правда без злобы, скорее грустно.

— Ладно, — смилостивилась хозяйка, — рассказывайте уже, что за дни особенные и чего делать надо.

— Таких денечков в году мало, — снова завела рассказ Лукерья, — народ их, уж как дожидается, спознаться-то о многом можна!

— А давай на примерах! — предложила Степка, — только гадание на суженого можно упустить, мне это точно не актуально.

— Не скажи! Тебе выбирать? Выбирать!

— Ну… это если повезет. А если нет, то придется всех забирать, — ответила женщина, однако снова подивившись своей реакции. Без какого-либо возмущения о такой возможности. Она даже часть рассказа охоронницы упустила, так сильно удивилась собственному спокойствию. «Так, стоп… Я что, уже и не против взять всех?»