Болтливые куклы

Кочешкова Елена А.

Хекки может и хотел бы ослушаться строгую тетку Риш, но Шун сразу по выходу из шатра колдуньи дала понять, что делать этого не стоит. Потом старая ведьма вовсе не захочет ни в чем помогать. Мол, сколько раз уже так бывало…

Пришлось смириться.

Сестра, как и обещала, на другой же день после визита к колдунье познакомила Хекки с хозяином всей этой большой бродячей семьи. Папаша Ло выслушал его историю внимательно и поддержал тетку Риш — велел в ближайшие дни затаиться и никуда не высовываться. Это был суровый, малообщительный человек с длинной косой до пояса

и колючим взглядом. Хекки оробел при встрече так, что и рта почти не открывал. Жун сама спросила, как же ее братец будет зарабатывать на прокорм.

Папаша посмотрел на Хекки оценивающе, будто настоятель на нового послушника в храме.

— А чего твой брат умеет? — спросил он. — Кроме как танцевать? С танцами сейчас лучше не рисковать. Сразу признают.

Хекки задумался на миг.

— Я мог бы выступать с акробатами. Я… я очень гибкий и сильный, — он не врал, но впервые чувствовал неловкость, нахваливая себя перед незнакомым человеком. Хотя прежде не раз хвастал своими успехами и компании свободных друзей Атэ Хона.

— Ловкий и сильный! — хмыкнул Папаша Ло. — Ну, проверим, — он оглянулся на Жун: — Отведи его к Воздушным братьям, малышка. Пусть поглядят, на что годится твой родич.

И Жун отвела. По пути к фургонам акробатов она призналась, что братья и ее саму в свое время многому научили, пока она окончательно не поняла, что больше всего ей нравится выступать с жонглерами.

— Конечно, в нашем деле от трюков никуда не деться, — сказала сестра. — Когда я кидаю свои мячи или яблоки, приходится всяко изворачиваться, чтобы публику привлечь. Но мои умения — это пустяки по сравнению с тем, что братья делают. Они действительно очень одаренные. И работают так, как мне и не снилось. Если ты им понравишься, считай дело сделано. Братья тебя быстро натаскают хотя бы для начала мелкие трюки показывать, а там уж — как сам захочешь.

Хекки согласно промычал в ответ невнятное 'угу'. Про себя он подумал, что эти акробаты наверняка загоняют его до полусмерти и, в конце концов, скажут, будто толку из него вообще никогда не выйдет.

Но страхи мучили его напрасно.

Во-первых 'братья' оказались целым семейством, состоящим из десятка человек от совсем маленького мальчишки до пожилого основателя братства с такими жгутами мышц по всему телу, что Хекки онемел от зависти. Его собственные руки и ноги сразу показались ему жалким подобием этой настоящей мужской красоты. Впрочем… быть мужчиной Хекки никогда и не учили. В храме его роли всегда оставались женскими. С актерами-тамэ не бывает иначе.

Во-вторых, лица этих артистов не показались ему ни жестокими, ни злорадными.

Жилистый предводитель акробатов сразу понял, какого рода 'подарочек' подкинула ему Жун.

— Танцор? — спросил он, едва взглянув на Хекки.

Тот кивнул.

— Ну, показывай, что умеешь.

Вот так сразу. Даже ни одного вопроса не задал.

Хекки быстро размялся, на пробу прошел на руках от фургона до соседнего шатра, а потом усилием воли заставил себя забыть, что сейчас происходит нечто важное. Он представил себе, будто снова вернулся в те дни, когда можно было веселиться и дурачиться на занятиях у мастера Ро в танцорской школе. И отпустил себя на волю.

Он почти танцевал, но с каждым шагом и с каждым движением показывал, на что способно его

гибкое и ловкое тело. Закидывал ноги выше головы, завязывался узлом, изгибался змеей и совершал самые дерзкие прыжки, какие только мог. На главного акробата Хекки не смотрел, но иногда ловил на себе взгляд сестры — восхищенный и исполненный гордости. Этот взгляд придавал ему сил и надежды.

Когда он понял, что больше не сможет сделать и шага, когда остановился и наконец поднял глаза на жилистого актера, то понял, что возле фургонов собралась уже немалая толпа из подопечных Папаши Ло. Артисты смотрели на него с интересом и, увидев, что представление окончено, с видимым удовольствием наградили Хекки аплодисментами.

В этот момент он понял, что большая бродячая семья приняла его к себе.

Потом был короткий разговор с мастером Кибу, тем самым жилистым предводителем акробатов — с глазу на глаз, без дополнительных ушей. Хекки опять повторил свою историю бегства из храма, сказал, что ищет у Папаши Ло защиты и получил обещание от мастера научить всему, что нужно акробату на улице.

Следующие три дня мастер Кибу не уезжал вместе со всеми на представления в город — давал уроки новому артисту.

Хекки учился с радостью. Ему было интересно и не особенно трудно. Он наслаждался каждым движением, каждой минутой своей долгожданной свободы. И даже унылая мелкая морось, время от времени накрывающая всю долину у реки, не портила ему настроение.

А на третий день Жун принесла новость, от которой Хекки едва не подпрыгнул в приступе радости.

По какой-то непонятной причине настоятель храма позволил людям из семьи Ри забрать Шена в родной дом. Наверное, решил, что от калеки все равно больше толку не будет. А на улицу вместе с другими побирушками отправлять побоялся — все же семья у него слишком высокой крови.

Дом Ри — не лачуга посреди города, так просто в него не попадешь, но Хекки это не пугало. Ведь там его, по крайней мере, никто не собирался посадить под замок и подвергнуть жестоким наказаниям. Всю ночь он размышлял о том, как лучше поступить. Идею пытаться проникнуть в дом тайком Хекки отмел сразу, хотя она и была соблазнительной. Вместо этого он решил приложить все усилия, чтобы произвести на хозяев хорошее впечатление. К счастью, синяки на его лице и руках были уже почти незаметны, а все остальные ссадины надежно скрывала одежда.

Рано утром, когда все артисты отправились в город, Хекки поехал вместе с ними. Одетый в обычное мужское платье, он мало чем отличался от простых городских мальчишек. К тому же сестра старательно поработала с его лицом, наложив незаметный грим, неуловимо меняющий изгибы скул и носа. Хекки сам не сумел бы сделать лучше.

Он, конечно, все равно волновался и испытывал тревогу, но понимал, что на самом деле шансов быть узнанным у него до крайности мало.

Особняк Ри находился далеко. На другой стороне города, там, где шумные улицы переходили в плавные дороги меж холмов и садов. Хекки долго туда шел бы пешком, но по счастью у него еще остались монеты от доброго трактирщика, и он смог нанять самую дешевую одноместную повозку без верха. Тем более, что погода начала понемногу налаживаться, и дождь в это утро не грозил промочить чистую, старательно разглаженную одежду.