Болтливый мертвец
Шрифт:
Они уже собрались за завтраком. Не хватало только орангутанга Пуреха, но храп, доносившийся из-под стола, свидетельствовал, что его телесная оболочка тоже присутствует в помещении. Босоногий «поэт» уставился на нас с откровенным ужасом. Ясно, что за садовник украсил наши спальни. Оставалось только понять, зачем он это сделал? Я, мягко говоря, сомневался, что этот мечтательный дядя — основной соперник Шурфа в борьбе за наследство. Впрочем, вполне могло статься, что ему просто приказали.
— Твои цветы были весьма недурны, Йохтумапп, но больше никогда не сажай их прямо в спальне. Растениям в человеческом жилье не место. К тому же их
Для человека, которого дважды за это утро пытались убить, мой друг вел себя на редкость приветливо.
— Вечно он везде свои сорняки сажает! — с притворным возмущением подхватил Маркуло.
Из-за его спины выглядывал Маркуло-младший: совсем маленький мальчик, худенький и угловатый, с подвижным лицом, готовым скривиться не то в плаксивую гримасу, не то в нахальную усмешку. Я сразу понял, что эти два настроения полностью описывают его каждодневное бытие.
Прекрасное дитя внезапно заулыбалось до ушей и сноровисто швырнуло в нашем направлении какой-то кусок пищи, обагренный жидким соусом.
Было ясно, что мальчишка метил в одного из нас, но попал в хмурого увальня с соломой в волосах, который сидел как раз напротив — прямо в его круглую румяную физиономию. Тот поспешно утерся рукавом и сердито поморщился, но не сказал ни слова: очевидно, маленькому Маркуло позволялись еще и не такие выходки.
Впрочем, у Шурфа было иное мнение о том, как следует воспитывать детей. Ни слова не говоря, он подошел к маленькому хулигану и взял его в охапку. Мальчик пронзительно заверещал. Его можно было понять, на его месте я и сам, пожалуй, заверещал бы! Лонли-Локли подошел к открытому окну и бережно опустил свою визжащую ношу по ту сторону подоконника.
— Вернешься за стол, когда научишься себя вести, — почти ласково сказал он мальчику и уселся на свое место.
Маркуло-младший обиженно взвыл, но вернуться в дом не решился. Взрослые члены семьи оцепенели. Впрочем, мне показалось, что все, кроме отца этого «ангелочка», были совершенно счастливы, что нашелся наконец-то добрый человек, который исполнил их давнюю заветную мечту…
— Что ты сделал с моим сыном? — наконец возмущенно спросил Маркуло.
— В моем доме никто не должен бросать в других людей кусками пищи, — флегматично заметил Шурф. — Это условие не кажется мне невыполнимым. В то же время его соблюдение будет способствовать порядку в помещении и созданию спокойной атмосферы…
Пока младший Маркуло в голос ревел во дворе, а старший открывал и закрывал рот, как только что пойманная рыба, бойкая старушка поспешно вскочила на ноги, пулей вылетела из комнаты, а через минуту вернулась с огромным котлом в руках. Как она его дотащила — это оставалось для меня абсолютной загадкой. Вообще-то, из такой посудины не есть, в ней купаться надо!
— Это для вас, гости драгоценные! — Теперь у старухи были энергичные назойливые манеры и визгливый напористый голос видавшей виды городской цыганки. — Только для вас, и больше никому не дам, пусть даже и не просят! Самое лучшее угощение для моих дорогих гостей!
Она наконец взгромоздила свой чудовищный котел на стол. В стороны полетели брызги, одна из них упала на мое лоохи.
Я глазам своим не поверил: капля жидкости прожгла на одежде дыру, словно это была концентрированная кислота. Хотя, собственно говоря, почему — «словно»?! Полагаю,
Подслеповатая старая ведьма не заметила этого маленького происшествия и, гостеприимно осклабившись, настойчиво предлагала нам попробовать ее варево. Впрочем, от котла исходили столь зловонные испарения, что отведать его содержимое не рискнул бы даже вконец оголодавший простак.
Но, оказывается, я плохо знал семейство Кутыков: увалень Арало тут же насупился и потянулся к котлу.
— Сказано же тебе: это только для гостей! — переполошилась старуха, изо всех сил огрев его черпаком по руке.
Арало обиженно взвыл, чуть ли не по локоть засунул в рот ушибленную конечность и нахохлился на своем табурете, мрачно косясь на обидчицу.
Я показал Шурфу дыру на своем лоохи и сопроводил сию наглядную демонстрацию кратким Безмолвным комментарием: «Супчик капнул!» Он деловито кивнул и внимательно уставился на радушно улыбающуюся ведьму.
— Ты действительно думаешь, что мы будем есть эту отраву, женщина?
Пожилая злодейка искренне удивилась нашей догадливости. Кажется, до сих пор она была совершенно уверена, что, если поставить перед заезжими простаками котел яду, они сожрут его как миленькие, да еще и добавки попросят!
— Ну, не хотите — как хотите. Ничего, глядишь, не пропадет! Вон Пурех небось проснется и выпьет, — она растерянно заморгала и снова ухватилась за котел. Очевидно, спешила его унести, пока члены семьи не принялись с энтузиазмом раскладывать отраву по своим тарелкам — с них бы сталось!
— Подожди-ка, — остановил ее Шурф. Взял со стола салфетку, окунул ее в котел. Салфетка зашипела и растаяла, оставив на память о себе едкий смрадный запах. — Все видели? — холодно спросил он.
Семейство Кутык обреченно закивало. Но Лонли-Локли не удовлетворился этой эффектной демонстрацией. Взял со стола ложку и зачерпнул немного отравленного варева. Ложка не растаяла, но почернела и обуглилась по краям.
— Вот чем меня пытались накормить, — торжественно объявил он. — Что вы на это скажете, господа? И кстати, о камне над входной дверью: охотно допускаю, что это была дружеская шутка, но она мне совсем не понравилась. Я вообще не слишком большой ценитель шуток, а уж опасных для жизни — тем более…
Кутыки растерянно молчали. Шурф оглядел аудиторию, убедился, что его речи уделяют должное внимание, удовлетворенно кивнул и продолжил:
— Вы видите, что я приехал не один. Мой спутник, — он указал на меня, — является официальным представителем правительства Соединенного Королевства и одним из самых грозных магов Угуланда. Имейте в виду, его сила не убывает по мере удаления от столицы, как, впрочем, и моя. Так что вы напрасно надеетесь на нашу беспомощность. Этот господин прибыл сюда специально для того, чтобы убедиться, что законы будут соблюдены и мои интересы не пострадают. Вынужден констатировать, что ваше поведение произвело на моего друга столь удручающее впечатление, что он намерен применить против вас силу. До сих пор я противился его законному желанию, поскольку обещал своей жене, что не стану обижать ее родню. Но теперь мое терпение почти исчерпано. Сейчас мы удалимся в отведенное нам помещение, и я очень надеюсь, что кто-нибудь нанесет мне визит и даст удовлетворительные объяснения, — с этими словами сэр Шурф обернулся ко мне: — Пошли, Макс. Если уж кроме яда нам здесь ничего не предлагают — какой смысл ждать окончания завтрака?