Болтливый мертвец
Шрифт:
И мы торжественно прошествовали к выходу, миновав застывшего на пороге дворецкого, в руку которого мертвой хваткой вцепился перепуганный Маркуло-младший. Вот уж кто вздохнул с облегчением, увидев, что мы не стали рассиживаться за столом!
— Ты их здорово отчитал, — вздохнул я, когда мы оказались во дворе. — Но… Ты ведь знаешь, сэр Шурф, я — отнюдь не такое кровожадное чудовище, как думают столичные домохозяйки…
— Знаю, — спокойно согласился он. — И что же?
— Тем не менее я полагаю, что устный выговор — не совсем подобающее наказание для
— Ты стал занудой, Макс, — невозмутимо сказал этот потрясающий парень. — Все утро твердишь одно и то же. Что с тобой происходит?
Больше я от него ничего не добился. Мы вернулись в свой домик, я добыл завтрак из Щели между Мирами — признаться, я был настолько выбит из колеи, что сначала извлек оттуда три поломанных зонтика, чего со мной уже давно не случалось. Лонли-Локли наблюдал за моими манипуляциями с интересом исследователя.
— Ты напрасно нервничаешь, Макс, — заметил он, с удовольствием принимаясь за еду. — Ситуация под контролем.
Грешные Магистры, до чего я дошел: слова Шурфа Лонли-Локли больше не вызывали у меня никакого доверия! Но его это, кажется, даже забавляло.
Скучать нам не дали. Не дали даже спокойно позавтракать. На пороге появился Маркуло — старший, разумеется. Вид у него был самый что ни на есть торжественный, словно бы этот опереточный злодей собрался петь свою выходную арию. На поверхности злодейской физиономии красовалась старательно исполненная любезная улыбка, руки молитвенно прижаты к груди — так и хотелось воскликнуть: «Камера! Мотор!»
«Каяться пришел небось, — удовлетворенно подумал я. — Вот и ладненько, пусть кается!»
— Господа, я пришел, чтобы принести вам извинения за недостойное поведение некоторых членов моей семьи, — начал он.
Шурф нетерпеливо махнул рукой.
— Извинения — это несколько не то, на что я рассчитывал, — заметил он. — Что мне действительно требуется, так это удостовериться, что моя собственность находится в хороших руках. А недавние события показали, что на вашу семью нельзя положиться, господин Маркуло. Если уж меня то и дело пытаются убить — и это после того, как я во всеуслышание заявил, что не собираюсь выгонять вас из дома… Понятно, что о доверии и речи быть не может! Поэтому я полагаю, что вам придется подыскать себе другое жилье.
— Но мы исправимся! — драматическим тоном пообещал Маркуло. — Сами посудите, господин Лонли-Локли: кто на вас покушался? Йохтумапп? Так он у нас дурачок, вообще ничего не соображает — разве только деревья где ни попадя сажать мастак. А бабушка… Ну, вы же сами ее видели: ей уже за четыреста лет перевалило, что с нее возьмешь! Принесла вам котел яду — так это у нее в обычае, она всех чужих так встречает…
— А камень? — холодно напомнил Лонли-Локли. — Только не говорите мне, что камень тоже положила бабушка. Я, знаете ли, не спал этой ночью. Стоял у окна и смотрел, что происходит во дворе. Разумеется, я видел, кто положил камень. Поэтому не нужно валить все на старуху…
Я изумленно уставился на Шурфа. Если он с самого начала знал про камень, так какого же черта подставлял под него свою драгоценную голову?! Чтобы мне нервы потрепать — так, что ли?..
Потом
Прием сработал безупречно: Маркуло отчаянно покраснел и виновато забормотал:
— А камень я не для вас заготовил, а для Пуреха. Думал проучить этого пьяницу, чтобы знал, как себя вести!
— Ну да, — бесстрастно кивнул Шурф. — Если учесть, что твой брат до сих пор спит под столом, ты несколько поторопился… Не думаю, что он сможет доползти до двора раньше чем на закате.
— Ну почему же, к полудню небось вылезет! — оптимистически заметил Маркуло и смущенно заулыбался, как ребенок, уверенный, что ему удалось провести строгую няньку.
— Так дело не пойдет, господин Маркуло. Я тебе не верю, — заключил Лонли-Локли. — Ни тебе, ни твоим родственникам. Впрочем, призрак твоего покойного отца сказал мне, что в его большой семье есть единственный человек, которому можно доверять: твой брат.
— Пурех, что ли? — недоверчиво переспросил Маркуло.
— Разумеется, нет, — невольно поморщился Шурф. — Твой самый младший брат. Кстати, Маркуло, где брат твой Урмаго?
— Урмаго? — Маркуло скривился, словно у него вдруг заболел зуб. — Он куда-то подевался.
— Именно «подевался»? — брови Шурфа иронически поползли вверх. — Не ушел, не уехал, не умер, в конце концов, а «подевался»?
— А как ты сам сказал бы о человеке, который вечером отправился в свою комнату, а наутро исчез? Он даже не оделся: его барахло осталось на месте. И с собой этот умник ничего не взял: ни одеяло, ни еду, ни деньги — вообще ничего. С тех пор никто его не видел. Между прочим, я не поленился объехать всех соседей!
— Вот как? — спокойно спросил Лонли-Локли. — Что ж, весьма похвально, молодой человек. А как твой брат вел себя накануне вечером?
— Как всегда, — пожал плечами Маркуло. — Поужинал, дал пару раз по морде Пуреху, в очередной раз погавкался с Ули, потому что она ни в какую не соглашалась снова запереть бабушку в спальне… Вообще-то, пока был жив отец, ее к столу не выпускали. Она ведь не только вас пыталась накормить ядом, она его всем то и дело под нос сует, дура старая! Ну вот и запирали ее, от греха… А как только отец умер, Ули сразу выпустила бабушку. Они всегда дружили. Ули у нее с детства ворожбе учится. А бабушка говорит, что Ули очень похожа на нее — дескать, она в молодости точно так же выглядела, как наша Ули сейчас. Врет, наверное! — решительно заключил он.
— Все это очень интересно, — равнодушно кивнул Шурф. — Но вот что я тебе скажу, господин Маркуло. У меня мало времени. И можешь поверить, я не горю желанием встретить старость в вашем фамильном замке. Мой друг — тем более. Но мы не уедем отсюда, пока я не выясню, где находится твой брат. Мой вам совет: вместо того чтобы тщетно пытаться нас убить, оповестите своих родственников, что избавиться от нас очень просто: нужно найти юного господина Урмаго. И все будет хорошо. Я официально передам ему бумагу, подписанную вашим отцом, и уеду домой.