Бомба для империи
Шрифт:
– А у этого Вольдемара какая фамилия? – спросил Густав.
– Не знаю! – произнес в крайнем отчаянии курьер. – Он не сказал, а я не настаивал. Теперь-то я понимаю, что в первую очередь я должен был прояснить, кто эти люди, а уж потом…
Он и правда был непроходимо туп. Все же Густав решил сказать ему, чтобы тот хоть немного понял:
– Ты не должен был прояснять, кто эти люди, ибо это совершенно неважно. Потому что ты не должен был сводить с ними знакомства и не должен был доверять им чужие деньги. Впрочем, и свои тоже… – Густав мельком посмотрел на курьера: понимает ли тот, о чем
– Виноват…
– Значит, имена у них вымышленные, – резюмировал Густав.
– Я думаю, это их прозвища…
– Меня не интересует, что ты думаешь, – сказал, как отрезал, Густав. – К тому же я очень сомневаюсь, что ты вообще умеешь думать… Ладно. Как вы познакомились с этим Вольдемаром?
– Произошло наше знакомство как-то случайно. Ну, знаете…
– Нет, не знаю, – оборвал его Густав. – Дальше…
– Вольдемар сказал, – голос курьера начал подрагивать, – что скоро поднимутся акции Березовских золотых копей. И если сейчас их купить, а когда акции поднимутся – продать, можно будет сорвать весьма неплохой куш… Африканыч, человек Вольдемара на бирже, подтвердил, что через несколько дней акции Березовских золотых рудников резко поднимутся в цене…
– Березовские рудники – это под Екатеринбургом? – спросил Густав, выказав некоторые знания относительно предмета разговора.
– Да.
– Дальше, – коротко приказал Густав.
Курьер подобострастно кивнул:
– Когда я был за Уралом, то слышал от Купца то же самое. Он как-то мельком сказал, что будет вкладываться в акции Березовских рудников. Мол, это становится выгодным предприятием и в скором времени принесет большие деньги. Это и сыграло решающую роль… И я вложился…
– «Я вложился», – зло передразнил Густав. – Ты бы вложился, если бы это были твои деньги. Но это были деньги «Центра», очень нужные нам в создавшейся ситуации. И ты рисковал не своими средствами, что было бы твоим личным делом, а средствами организации, предназначенными для проведения запланированной акции, которую ты, – Густав протянул указательный палец, указывая на курьера, – предательски сорвал…
– Виноват…
– Хватит! – едва ли не со всей силы стукнул кулаком по подлокотнику кресла Густав. Это «виноват», похоже, раздражало его более, нежели сам факт утраты денег. – Что было дальше? Говори все, до самой мельчайшей подробности, чтобы я смог составить полную картину того, как ты предал наше дело и кто тебя к этому подвигнул!
– Я не хотел…
– Именно хотел! – крикнул на курьера Густав. Он уже не мог сдерживаться. – Если бы ты не хотел, то деньги лежали бы сейчас у меня на столе! Давай рассказывай. Мне нужны подробности!
Похоже, язык у человека в полосатом дорожном костюме прилип к нёбу. Сглотнув, он заговорил:
– В-все шло поначалу х-хорошо. Мы к-купили акции, и буквально на вт-торой день они стали расти в цене. Подождав, пок-куда они достигнут максимальной стоимости, мы скинули их и п-получили большой навар. Мне п-причиталось двадцать пять ты-тысяч…
– Ты бы положил их в
– К-клянусь, что прибыль я употребил бы для дела и ни за что не позволил бы себе…
– Не надо попусту клясться, – оборвал его Густав. – Не делай больше этого никогда.
– Не буду…
– Конечно, не будешь… Дальше.
Курьер вздохнул:
– Дальше оставалось только получить деньги. И тут Африканыч и Ленчик решили нас кинуть и присвоить себе деньги.
– Каким образом?
– Захотели скрыться с деньгами.
– Но Вольдемар помог? – с едва уловимой насмешкой посмотрел на курьера Густав. – И счастливо отыскал беглецов в каком-нибудь тихом и укромном месте?
– Да-а, – оторопело произнес человек в полосатом дорожном костюме. – Откуда вы знаете?
– Неважно, – ответил Густав. – Продолжай.
Курьер кивнул:
– Он нашел их в каком-то заброшенном доме, саквояж с деньгами при них. Вольдемар был очень зол и застрелил Африканыча…
– Насмерть? – спросил Густав, весьма непонятно посмотрев на него.
– Именно, – ответил курьер, – прямо на моих глазах. То же самое он хотел сделать и с Ленчиком. Сказал, что такого предательства не прощает никому…
– Он прав, – произнес Густав. – Предательства прощать никому нельзя.
Курьер несколько раз сморгнул:
– После Ленчика он собирался пришить старика. Как свидетеля.
– Какого старика?
– Отставного актеришку. Тот, похоже, спился и просто жил в том заброшенном доме.
– Убил? – коротко спросил Густав.
– Не знаю, – не сразу ответил курьер.
– А Ленчика убил?
– Скорее всего, убил. Да, убил…
– Что же так неуверенно отвечаешь?
– Я только слышал выстрелы… – нерешительно отозвался человек в полосатом дорожном костюме.
– Сам, значит, не видел?
– Нет… К тому времени я уже покинул дом, – с дрожью в голосе произнес курьер.
– Сбежал, стало быть.
Курьер робко посмотрел на Густава, а потом проговорил в отчаянии:
– А что мне оставалось делать? Ведь пришла полиция и стала ломиться в двери. Они же могли арестовать меня.
– Ну, это вряд ли, – усмехнулся Густав. – Ты ведь не видел этих фараонов?
– Не-ет…
Густав лишь едко хмыкнул:
– Ясное дело – не видел. А как тебе удалось сбежать? – спросил он. И тут же остановил сам себя: – Нет, позволь, я догадаюсь сам… – Он приложил руку ко лбу, а потом, словно осененный идеей, произнес: – Тебя вывел черным ходом Вольдемар. И, конечно, без денег.
– Да-а… – протянул курьер. – Но если бы я попался с деньгами, было бы еще хуже…
– Конечно, конечно… Кто же спорит? – Густав, похоже, уже ненавидел курьера. – А когда ты мчался от заброшенного дома, словно заяц, то слышал выстрелы, так?
– Слышал… – Удивлению человека в полосатом дорожном костюме не было предела. Не зря в организации говорят, что Густав видит людей насквозь и все знает. Он и правда всевидящ и всезнающ…
– И ты подумал, что это Вольдемар пришил Ленчика и старика-актера, а потом ворвавшиеся в дом фараоны подстрелили самого Вольдемара, потому что он оказал им сопротивление? Так? – спросил «всевидящий и всезнающий».