Бомба в Эшворд-холле
Шрифт:
– Может, мне позвать Телмана? – предложила Шарлотта. – Пусть он ляжет вместо тебя, а ты понаблюдаешь со стороны?
– Он недостаточно высок для этого… Но, пожалуй, действительно разыщи его! И принеси полотенца. Если мы правы насчет их знакомства друг с другом, Гревилл, конечно, что-нибудь сказал бы, если бы она вошла в ванную? Не мог ли он сразу ее в чем-то заподозрить?
– Сомневаюсь, – чуть-чуть усмехнулась Шарлотта. – Этот человек был высокого мнения о себе. Гревилл использовал и бросал многих женщин. Возможно, он полагал, что она
– Значит, она в еще большей степени дура, чем я ее считаю, – угрюмо ответил полицейский.
Шарлотта ушла, оставив его лежащим в пустой ванне с мрачным видом, и стала искать Телмана. На это ушло немного времени: не прошло и десяти минут, и она вернулась в сопровождении инспектора и с полудюжиной полотенец в руках.
– Не понимаю, к чему это все, – заметил помощник Питта, передернув плечами и с видом превосходства метнув взгляд на начальника, который выглядел несколько комично. Шарлотта успела рассказать ему о Джастине и синих туфлях. Он удивился и даже как будто бы огорчился, но промолчал.
Томас ничего не ответил, но опять принял то положение, в котором представлял себе Гревилла, и взглянул на жену, ожидая начала сцены. Держа полотенца в одной руке, Шарлотта закрыла за собой дверь, словно только что вошла.
– Вы неправильно лежите, – покритиковал Телман шефа. – Он всегда держал голову немного набок.
– Не имеет значения, – возразила Шарлотта, – он все равно мог видеть, кто я. Разве только я держала бы полотенца перед лицом. – Она показала, как, по ее мнению, все должно было происходить, и добавила: – И не смотрела бы в его сторону.
– Но вам бы пришлось, – возразил инспектор. – Чтобы зайти ему за спину, надо было обогнуть ванну.
Он, безусловно, был прав. Чуть подумав, Телман опять посмотрел на суперинтенданта:
– А вы по-прежнему не так лежите. Слишком прямо.
Питт послушно несколько изогнулся.
Коллега стал придирчиво его разглядывать.
– Вы переместили плечи, а голову он больше все-таки набок держал.
– Да какое это имеет значение? – перебила его Шарлотта. – Это не помешало бы ему увидеть то, что нужно.
– А может, он заснул? – спросил Телман не слишком убежденно. – Тогда можно понять, почему он никак и ничем себя не проявил и никого не позвал на помощь.
– Но она не могла быть уверена в его молчании, – заметил Питт, – а Джастина не стала бы бездумно полагаться на случайность. Она хотела действовать наверняка.
– А если это было непредумышленное преступление? – Инспектор все еще был настроен не соглашаться.
– Нет, вы ошибаетесь, – возразила Шарлотта. – Она переоделась в платье горничной – значит, готовилась, думала об убийстве и спланировала его. Наверное, она взяла кружевной чепец в прачечной, даже если позаимствовала платье где-нибудь поблизости. А чепчик взяла такого покроя, чтобы под него можно было спрятать свои густые волосы.
– Нет, вы все же лежите не так, как надо, – неумолимо повторил
– Еще три дюйма, и я сломаю себе шею, – резко возразил суперинтендант.
Инспектор застыл на месте, а затем очень медленно выпрямился.
Томас протяжно вздохнул, сел в ванне и посмотрел на Шарлотту.
– Вы уверены? – прошептала она. – Совершенно уверены?
– Да! – отрывисто сказал Телман, хотя упрямое выражение его лица как раз свидетельствовало о неуверенности.
– Да, был только один способ. – Суперинтендант вылез из ванны, как всегда не обращая внимания, в порядке ли у него одежда. – Надо идти на ледник и взглянуть на тело.
Он направился к выходу.
– Ботинки, – торопливо напомнила ему жена.
– Что?
– Ботинки, – повторила Шарлотта, указывая на его обувь, забытую у ванны.
Томас вернулся и рассеянно надел обувь, одновременно улыбнувшись ей, а затем последовал за Телманом.
Он успел дойти только до лестничной площадки, когда встретил Грейси. Лицо ее было взволнованным, чепчик куда-то исчез, а фартук был весь измят.
– Пожалуйста, сэр, я должна с вами поговорить! – с отчаянием воскликнула она, неотрывно глядя хозяину в глаза и совершенно не обращая внимания ни на Телмана, ни на Шарлотту, еще стоявшую в дверях ванной. – Это личное…
Питт видел, что для нее это очень важно, и независимо от того, действительно ли это было так или только казалось девушке, он, не колеблясь, ответил:
– Ну, конечно, пойдем в ванную.
Томас прошел мимо Телмана, так и оставшегося стоять на площадке, и взглянул на Шарлотту, надеясь, что она поймет его без слов. Пропустив Грейси вперед, полицейский закрыл дверь.
– В чем дело? – спросил он.
Вид у горничной был глубоко несчастный, маленькие руки вцепились в фартук, измятый, как тряпка.
– Каков из себя динамит, сэр? – пролепетала она.
Суперинтендант с трудом удержался от восклицания, одновременно почувствовав и надежду, и страх.
– Он большой, твердый, немного напоминает свечу, только на ощупь немного другой, – объяснил он девушке.
– Как бы… потный? – спросила та прерывисто.
– Да… верно. Иногда его заворачивают в синюю бумагу.
– Я его видела! Простите, сэр, что я туда пошла, но я могу все объяснить. Ничего плохого я не хотела…
Вид у маленькой служанки был крайне испуганный.
– Я бы и не подумал ничего такого, Грейси, – ответил Томас, более или менее искренно. Подобные дела, по идее, находились в ведении Шарлотты, и он решительно не хотел вторгаться на ее территорию. – Где это было?
– В комнате Финна Хеннесси, сэр… – Грейси покраснела, как свекла. – Я пошла туда сказать, что жалею, зачем рассказала ему правду о Ниссе Дойл, и Дристане О’Дэе, и о мистере Чиннери. Понимаете, я его заставила посмотреть газетные вырезки…