Бомбардировщики. Полная трилогия

Максимушкин Андрей Владимирович

Дима предлагает девушкам проводить их, те, естественно, немного поломавшись, соглашаются. Подруги шли на другой конец города навестить тетушку Сары. В Ла Бурже сейчас неспокойно. Немцы, знаете ли, они такие грубые и ведут себя, как хозяева. Люди боятся спорить с бошами, разное бывает. Вот на прошлой неделе…

Знакомство на этом не заканчивается. По дороге Володе приглянулось тихое уютное кафе, следует предложение посидеть, утолить жажду и голод. За столиком Гордеев продолжает расспросы, его больше тянет к темненькой Саре. Друзья понимают и не мешают Диме. Иногда приходится помогать с переводом, но это жизнь. Само собой внимание Макса и Володи

занимает Элен. Сначала, чтобы девушке не было скучно. Потом совсем незаметно появляется симпатия.

Расстались молодые люди только во второй половине дня. Сара вспомнила, что так и не зашла к тетушке, хоть и собиралась. Делать нечего, пришлось проводить девушек в обмен на обещание встретиться через пару дней. Причем Диме даже удалось узнать адрес Сары. Значит, следующее свидание точно будет, несомненно, обязательно и всенепременно. В следующее увольнение друзья опять пойдут втроем. Нельзя же бросать товарища в беде.

Глава 11

Грозовая пауза

За окном льет дождь. Аэродромные постройки и окрестности военной базы пропитались водой. Сырость. Кажется, влага не только сыплется с неба, но и поднимается от земли вверх, щедро пропитывая даже то, что не должно промокать.

Тяжелое темное небо давит на плечи. Из всех цветов остался только один — серый разных оттенков.

Все вокруг дышит грустью и безнадегой. Затянутые маскировочными сетями бомбардировщики похожи на огромных нахохлившихся птиц, уснувших в своих гнездах-капонирах. Скучают без неба, мокнут под дождем болезные. Небосвод затянут тучами от края до края, ни одного просвета. И так второй день подряд.

Разведка передает, что над Островом тоже сплошная облачность и дождь. Все цели закрыты. Немцы наконец-то додумались перехватывать вражеские метеосводки и сверять со своими данными от немногочисленных кораблей и подлодок в Атлантике.

Иван Маркович выплескивает накопившееся раздражение в одну заковыристую матерную фразу — больше недели прошло со «Дня Орла», а до немцев только сейчас дошло, что противник сильнее, чем казалось, и война идет серьезная. Шапкозакидательство не прокатывает, и люфтваффе в жизни не соответствует хвастливым россказням скотины Геринга.

Подполковник отворачивается от окна и бросает окурок в банку. На КП тепло и сухо, в отличие от того, что творится снаружи. Лампы горят. На столе стаканы со свежим горячим чаем, в блюдце куски сахара. Здесь нескучно, собравшиеся в помещении заместитель, штурман полка и три комэска увлеченно «играют в карты». Так с легкой руки Савинцева в полку прозвали штурманскую прокладку по карте и сопутствующие расчеты.

Работа, естественно, делается на всякий случай, больше тренировки ради, а не из практических соображений. Никто не знает, куда пошлют полк следующей ночью, и пошлют ли вообще. Обстановка на воздушном фронте препоганая. Все одно лучше мозги напрягать, чем баклуши бить. Летный состав с самого утра мается бездельем. И занять людей нечем.

Дождь всех придавил, как будто на плечи навалилась неведомая тяжесть. Даже в город меньше дюжины человек поехало, а до этого всем полком просились. Приходилось график увольнительных вести, и не было наказания хуже, чем оставить человека на аэродроме, когда товарищи знакомятся с местными красотками и тратят валюту в кафешках и магазинах.

Погода сегодня не располагает к поездке в Ла Бурж. Парни сидят по квартирам, скучают в столовой или слушают лекцию Абрамова в ленинской

комнате. Летчикам везет, в отличие от механиков. Инженерная служба мокнет под дождем, латают дыры в крыльях и фюзеляжах.

Вспомнив о самолетах, Овсянников цветасто выматерился. От полка за неделю боев остались две полноценные эскадрильи. На бумаге-то эскадрилий три, одну после гибели капитана Дубняка пришлось сократить, но от этого не легче. Всего 23 исправные, готовые к вылету машины! Это от четырехэскадрильного полка по новому штатному расписанию! Это из 49 самолетов, перелетевших из Союза в начале августа, и шести присланных в полк три дня назад.

Еще пять бомбардировщиков стоят в ожидании ремонта, надо менять моторы или плоскости, работы не на один день. Кроме того, четыре жестоко покалеченных «ДБ-3» брошены за границей летного поля, ждут, когда их разберут на запчасти. Фатальный, неумолимый вердикт инженеров: «Машина восстановлению не подлежит». Больше половины полка, половина личного состава сгорела, и это за неделю боев!

— Что ругаешься, Иван Маркович? — Савинцев оторвал глаза от карты и, прищурив один глаз, смотрит на командира.

— Хреново! — резко бросает Овсянников и, подойдя к дежурному офицеру, заглядывает ему через плечо в журнал. Записей за сегодняшний день почти нет. Ничего в полку не происходит.

— Плохие новости из дивизии? — продолжает штурман.

Майор Савинцев имеет в виду буквально свалившегося сегодня утром, как снег на голову, генерал-майора Семенова. Как всегда, за штурвалом своего «У-2» комдив не признавал такого явления, как «нелетная погода». Аэродром он нашел чудом, дважды облетел вокруг города, пока не углядел приметную речку и ленту дороги до воздушной базы. Подниматься выше полутора сотен метров не позволяла облачность.

Оставив самолет на попечение техников, Семенов застегнул поплотнее реглан и быстрым шагом поспешил на КП. Туда уже прибежал вызванный дежурным Овсянников. Поздоровавшись с командиром полка и наличным составом, генерал оборвал рапорт, отказался он и от предложения позавтракать вместе с летчиками.

— Времени нет. Спасибо, ребята, — буркнул комдив.

Затем Семенов провел короткое совещание с Овсянниковым, Черновым и Аристархом Селивановым. Разговор происходил за закрытыми дверями. Точно так же, как прибыл, Семенов в быстром темпе покинул КП и улетел на своем биплане в Голландию. Короткий деловой визит, даже без принятой проверки состояния личного состава и техники. В таких вещах Алексей Михайлович доверял своим командирам полков и БАО.

Естественно, младший и средний командные составы снедало любопытство: что там комдив принес на крыльях «У-2»? Овсянников и Чернов в ответ на осторожные расспросы отмалчивались, а инженер полка убежал в мастерскую на другом конце аэродрома и обложился справочниками, руководствами и тетрадями. Из Селиванова и в обычные дни лишнего слова клещами не вытянуть, а сегодня тем более. К нему в таком настроении подходить опасно.

Через час после визита комдива инженер немного успокоился, собрал всех своих промасленных технарей и в категоричной форме потребовал до вечера устранить все повреждения самолетов, установить в верхние турели бомбардировщиков привезенные вчера Тойво Вайкулисом французские и английские крупнокалиберные пулеметы, все шесть машинок. Работа сама по себе тяжелая и муторная, особенно если учесть, что приходится переделывать узлы крепления турелей. В целом распоряжение невыполнимое, но у военного времени свои законы.