Бомбермэн
Шрифт:
– Прочтите и подпишите.
– Деньгин протянул мне бумагу, на которой писал всё это время.
Я увидел его внутреннее ликование, как будто у него были только козырные карты, а мне крыть было нечем.
Прочтя всё, о чём мы говорили, убедился, всё было правильно, ничего лишнего следователь не написал.
– С моих слов записано верно...
– стал диктовать мне Николай, как вдруг в дверь постучали и вошёл Михаил Андреич.
–
– спросил он бархатным голосом и взял у меня из рук лист.
– Позвольте? Как же так, Николай Григорич, допрашиваете подозреваемого без адвоката?
– Вот дьявол, - пробурчал Деньгин, пытаясь выдрать из руки у адвоката лист, который тот изящно и крепко держал двумя пальцами.
– Давайте-ка разберёмся с тем, что здесь написано, и главное для чего?
– спросил меня Михаил Андреич, нахмурив брови.
Я понял, что дал маху, так как ничего не понимал в судебных хитросплетениях. Понятно, что моё признание архивыгодно для Деньгина, но как с ним бороться я не знал. Это вам не простой энергетический вампир.
Тут на передний план выступил Михаил Андреич, который сцепился с Деньгиным, и не вставая с места начал подавлять его, заставляя всё глубже вжаться в кресло. Я наблюдал за ними и чувствовал себя, как маленький мальчик, за которого вступился папа, разгоняющий хулиганов. Жизнь, в которой я полагал, что разбираюсь досконально, поворачивалась новыми гранями, которые высветили полное моё невежество.
Но разве Гуру не должен ориентироваться в мире, как рыба в море?
Я презрительно отворачивался от всего, что не касалось высоких духовных устремлений. Пока я сидел и слушал то, о чём они говорили, в моей голове оформилось понимание того, что я всё-таки не зря затеял это дело. И хочешь - не хочешь, должен делать всё то, чему учу других, сам. Поэтому, попутно с получением трансцендентного опыта, получается, заказал себе грубую жизненную практику.
Ну, что я за Гуру, если следователь пугает меня, как мальчишку, осознанно нагнетая тучи на пустом месте и пытаясь вызвать у меня чувство вины? Мне стало стыдно за себя, краска бросилась в лицо, и я увидел, что адвокат заметил это. Но его взгляд смягчился.
Наконец Михаил Андреич добился от Деньгина чего хотел, и сменившийся Коновалов отвёл меня в "комнату для переговоров".
– Ваша ошибка Андрей Михалыч, что вы живёте по своим законам, исполняя их даже там, где этого делать не нужно, да и мало того, нельзя - сказал адвокат, усаживаясь напротив меня.- А когда вы приходите в чужой монастырь со своим уставом, то это добром не кончится. Русские пословицы говорят за себя: "С волками жить, по-волчьи выть", знаете?
– А если мне претит их устав?
– Вы обязаны думать о самоценности. Жертвы должны приносить плоды. И больше не делайте этого, у вас другая дорога, правда, вы ещё этого не понимаете. Любая встреча со следователем только в моём присутствии, понятно?
–
Пока я отсутствовал, в камеру прибыли ещё двое, грустный черноусый кавказец в дорогой изорванной рубашке, и ещё один человек, пожилой, с лицом, морщинистым, как помятая бумага. Итак, нас было уже шестеро и это было много для такого маленького помещения. Внутри невозможно было дышать. Серый, расположившийся на лежаке, проснулся, махнул мне рукой, чтобы присоединялся, и тут же снова уснул. Я влез к нему и сев, опершись спиной о стену, достал Бомбермэна.
В камере стоял гул голосов, спёртый воздух не лез в лёгкие, поэтому игра явилась для меня спасением. Бравурная музыка известила, что игра началась. Внезапно мне пришла идея попробовать переместить Сознание в этого маленького смешного человечка в каске, и комбинезончике с кармашками, в которых наверно лежали его бомбы.
Это оказалось неожиданно легко, я просто сконцентрировался...
VII
И вынырнул из небытия, не осознавая себя.
Просто появился ниоткуда, как появляется ледяной кристалл.
Первой пришла способность чувствовать.
Подо мной был твёрдый каменный пол.
Откуда я знал, что он каменный? Да Бог его знает.
Откуда я знал, что есть Бог? Не имею понятия.
Пол был холодный.
Руки, которыми я опирался, бессознательно удерживая тело в равновесии, заледенели.
Потом пришёл слух.
В абсолютной тишине я сразу услышал, как бьётся сердце, лёгкие с шумом выдыхают воздух.
Значит я живой!
Сквозь прикрытые веки просочился неяркий свет.
Попытка определить местонахождение, не открывая глаз, оказалась безуспешной. Несколько мгновений я медлил, жадно вдыхая сухой пыльный воздух, наконец, открыл глаза.
Моему взору предстало довольно длинное помещение красного кирпича, похожее на коридор. Высокие стены. Крыша отсутствует, и видна серая вата облаков, нависших над головой.
Утро это или вечер?
Я встал, чтобы обследовать место.
"Похоже на крепость" - подумал я, идя по покрытому густой пылью полу, уложенному тщательно подогнанными каменными плитами. На древних, нетронутых временем стенах, никаких украшений, бойниц, дверей или колонн. Никаких бордюров, лестниц и дверей.
Пустой, длинный коридор, который оканчивается метров через пятьдесят, такой же глухой стеной, как и та, от которой я начал свой путь.