Бомонт и Флетчер
Шрифт:
Восемь признаков типичны для трагикомедий Бомонта и Флетчера. 1) Кажущаяся близость к реальности, которая особенно проявляется в естественности языка. 2) Но от этого трагикомедии отнюдь не приобретают реалистического характера. Наоборот, эти пьесы выглядят как «залитая лунным светом оперная декорация». [35] В трагикомедиях перед нами предстает не реальный, а театральный мир, лишь в частностях напоминающий действительность, а в целом отличающийся искусственностью. 3) Искусственность проявляется и в сложности, запутанности фабулы, развивающейся не по законам необходимости, а по воле авторов, часто создающих симметричные контрасты и параллели между персонажами и ситуациями, в каких они оказываются. 4) Сюжет имеет в своей основе не типичные жизненные ситуации, а, наоборот, маловероятные. Авторы как бы задаются вопросом: «А что было бы, если
35
U. Ellis-Fermоr, op. cit., p. 201.
36
Определение элементов трагикомедии принадлежит Е. M. Wаith, The Pattern of Tragicomedy in Beaumont and Fletcher p. 36–42.
Если «Филастр» является образцом трагикомедии лирико-романтического характера, то наряду с этим у Бомонта и Флетчера есть пьесы, которые не сохраняют чистоты жанра. Такие пьесы относятся к более позднему времени, и некоторые из них были написаны Флетчером без участия Бомонта. Наряду с серьезной линией сюжета в них имеется комическая линия, настолько занимательная, что пьесы иногда получали свое наименование не по серьезным героям, а по комическим персонажам.
Серьезную часть пьесы «Мсье Томас» составляет возвышенно-романтический сюжет, заимствованный из французского прециозного романа Д'Юрфе «Астрея». Пожилой Валентин и молодой фрамциско влюблены в одну девушку и готовы поступиться любовью ради дружбы. Эти люди живут согласно самым идеальным представлениям о нравственности. А рядом развивается комедийная интрига вокруг молодого человека, вернувшегося из Франции и поэтому именуемого не Томом, а мсье Томасом.
Комическая ситуация создается тем, что два человека ожидают от молодого человека разного поведения: его отцу Себастьяну хотелось бы видеть Томаса веселым повесой, тогда как невеста готова выйти за него лишь при условии, что он будет примерным в нравственном отношении. Обстоятельства, однако, складываются так, что, хотя он старается угодить и отцу и невесте, перед каждым из них он предстает как раз обратным, не тем, каким его хотели бы увидеть. И тот и другая отвергли бы его, но, конечно, счастливая случайность решает этот конфликт, как благополучно завершается и соперничество двух идеальных героев, когда оказывается, что они отец и сын, и старший уступает возлюбленную младшему.
Умело скомбинировав эти два разнородных сюжета и создав тесно переплетенное развитие обеих линий действия, Флетчер, однако, не сглаживает разницу в тональности серьезных и комических сцен, а, наоборот, строит всю пьесу на резком контрастировании их.
Еще больше проявляется внутренняя противоречивость мотивов в «Своенравном сотнике», пьесе, двойственность которой, как и в «Мсье Томасе», выражена в сочетании романтического сюжета с комедийным. Однако в романтическом сюжете «Своенравного сотника» нет той жанровой чистоты, которая свойственна истории Валентина и Франческо в «Мсье Томасе». В отличие от этой трагикомедии в «Своенравном сотнике» серьезная линия сюжета характеризуется не столько романтическим лиризмом, сколько сатирическими мотивами.
Пленная красавица Селия любит и любима царским сыном Деметрием. В то время как он сражается во славу своего отца, этот последний домогается любви Селии. Центральный конфликт пьесы состоит в том, что героиня отстаивает свою честь против всего двора царя Антигона,
Однако и Селия показана отнюдь не как «голубая героиня» без характера. Ее девичье целомудрие сочетается с умением решительно постоять за себя. Подчас робкая, она умеет преодолеть смущение, чтобы постоять за добродетель, и тогда у нее находятся острые слова — под стать самым бойким комическим героиням Бомонта и Флетчера. Ей приходится отстаивать не только свою девственность от царя; потом оказывается, что Деметрий считает ее поддавшейся соблазнам разврата при дворе, и она должна отстоять свою честь в глазах возлюбленного. Ей удается и это, а когда под конец выясняется, что она дочь царя Селевкия и ее настоящее имя Эанта, не остается никаких препятствий для ее брака с Деметрием.
Сохранился список этой пьесы, сделанный в 1625 году. Здесь она имеет название, соответствующее основной линии сюжета — «Деметрий и Эанта». Однако в первопечатном тексте она обозначена тем названием, под которым теперь знаем ее мы, — «Своенравный сотник». По-видимому, это объяснялось успехом комических эпизодов пьесы, где фигурирует забавный вояка, страдающий венерической болезнью, приступы которой повышают его воинственность, тогда как в спокойном состоянии он превращается в труса. Эти эпизоды, так же как фривольные сцены, когда сотник, выпив любовный напиток, предназначенный для Селии, воображает себя юной девицей, жаждущей любви царя, характерны для эротического юмора Бомонта и Флетчера. Нельзя отрицать, что юмор этот грубоват, но сцены, о которых мы говорим, так комичны, что даже самые строгие судьи безнравственности едва ли удержатся от смеха.
К пьесам смешанного типа относится также «Ночное привидение, или Воришка», где романтические мотивы представлены историей Хартлава и его возлюбленной Марии, выданной замуж за богатого судью-мошенника Олграйпа, который до этого бросил свою невесту Эйлет. Сатирическим является изображение судьи, сбившегося с пути нравственности Лечера, беспутного Уайлдбрейна, куртизанки.
Несмотря на романтическую завязку, основное действие имеет комический характер. Комизм этот включает не только обычные для Флетчера сметные совпадения, но и обыгрывание «привидений». Юмор приобретает в этой пьесе кладбищенский характер, когда Лечер вместо ящика с драгоценностями похищает гроб с телом Марии, обморок которой приняли за смерть. К ужасу тех, кто собирается ее захоронить, она на кладбище приходит в себя, а затем, одетая в саван, бродит как привидение.
Эти сцены заставляют понять, что за короткий срок произошли огромные сдвиги в сознании людей. Еще недавно духи и привидения, бродящие по ночам, и кладбищенские сцены входили в сюжет трагедий. Скептически насмешливый ум Флетчера переносит их в комедию. Комическое обыгрывание ужасного — черта, характерная для послеренессансной драмы, и пьеса Флетчера показательна в этом отношении. Если мы только что отметили, как у него же предметом комического становится отвратительное (болезнь «своенравного сотника»), то теперь должны признать, что страшные происшествия тоже могут вызвать смех.
Исключая трагедии, пьесы, о которых мы — говорили до оих пор, относятся к смешанному жанру, занимающему особенно большое место в драматургии Бомонта и Флетчера. Однако были у них произведения, которые принадлежали к комедиям «чистого» типа.
Бомонт и Флетчер придали новый характер жанру комедии. Уже в XVII веке их противопоставляли в этом отношении Шекспиру. Один из авторов хвалебных стихов в фолио 1647 года Уильям Картрайт даже утверждал, будто по сравнению с Флетчером Шекспир кажется скучным, ибо «его лучшие шутки заключаются в вопросах дамы и ответах шута». Он называет юмор Шекспира «старомодным» и вспоминает шутников, «бродивших по городам в драных штанах, и которых наши отцы называли клоунами». [37] Это настойчивое упоминание шутов в связи с юмором Шекспира имеет основание. Действительно, в его пьесах носителями комического, юмора и сатирической насмешки являются шуты. Шекспир, как известно, создал великолепную галерею шутов разнообразного типа. У Бомонта и Флетчера фигура шута исчезает из пьес. В этом они следовали Бену Джонсону, который строил свои комедии на сюжетах и характерах, встречавшихся или возможных в быту.
37
W. Cartwright, Commendatory Verses.- Beaumont and Fletсher, The Works, vol. I, p. XXXLIX.