Бонапарты. История Французской империи

Нонте Серж

– Наполеон III – человек непредсказуемый. Ваше присутствие было необходимо, чтобы оградить его от влияния императрицы, ведь Евгения боится объединения Италии. Она ревностная католичка и враждебно относится к любым изменениям, затрагивающим церковную юрисдикцию. Она благоволит к Австрии и может сильно повлиять на решения императора.

Графиня совсем сникла:

– Поверьте, я сделала все, что в моих силах. И что же теперь…

– Подождем дальнейших событий.

И им не пришлось ждать долго.

* * *

14 января 1858 года у подъезда парижской «Гранд-Опера» раздалось несколько взрывов. Это четверо итальянских террористов буквально засыпали бомбами подъехавшую к театру карету императора Наполеона III.

В тот день освещение театра задолго дало

знать публике, что двор почтит представление своим присутствием, и это привлекло множество народу, ожидавшего на улице Лепеллетье приезда императора. Около половины девятого на означенной улице показалась императорская карета, сопровождаемая уланами и муниципальными гвардейцами, и в ту минуту, когда она остановилась у подъезда, невидимые руки бросили на землю вблизи кареты четыре ручных гранаты, начиненные пулями и взрывным составом. Две гранаты бабахнули одновременно, а одна – несколько позже, когда император и императрица уже вышли из кареты. Четвертая не взорвалась. Как беглый огонь засвистели пули и осколки гранат, и сотрясение от взрывов было до того сильно, что газовые фонари на улице потухли, отчего смятение стоявшего народа еще более усилилось.

Судьба хранила коронованную чету: император и императрица остались невредимы. Но зато пострадали случайно оказавшиеся поблизости люди: 156 человек было убито и ранено. Кругом раздавались стоны жертв этого гнусного злодейства. Генерал Роге, сидевший в карете, был ранен в шею, кучер – в руку, одна лошадь убита на месте, другая – ранена. Двадцать с лишним улан из свиты и несколько агентов полиции также были ранены.

Наполеон III и его супруга вошли в ложу. Они старались казаться совершенно спокойными, но по их лицам нельзя было не заметить, что случилось что-то необыкновенное.

На обратном пути императора во дворец улицы, по которым он ехал, были иллюминованы. Многих поразило сходство этого заговора с тем, который за полвека до того угрожал жизни Наполеона Бонапарта. Разница заключалась только в числе жертв: последний заговор сильно превзошел первый. Но как теперь, так и тогда исполнители заговора были схвачены полицией.

Их имена: Феличе Орсини, Дзузеппе Пьери, Карло ди Рудио и Антонио Гомес.

Возглавил это покушение Феличе Орсини, один из деятелей итальянского «рисорджименто» [17] , член тайного общества «Молодая Италия», связанного с карбонариями [18] . В 1844 году он уже был приговорен в Риме к пожизненной каторге, но через два года его освободили в связи с амнистией. После этого он долгое время находился в эмиграции и участвовал в различных заговорах. Его арестовывали, но он бежал из тюрем, все более и более склоняясь к индивидуальному террору.

17

Национально-освободительного движения.

18

Масоны помогали финансировать карбонариев и «Молодую Италию».

Заговорщики, как уже говорилось, были арестованы. Трое были казнены, а четвертый (Гомес) приговорен к пожизненной каторге.

Отметим, что Орсини был «правой рукой» знаменитого Джузеппе Мадзини [19] . Некоторое время этот Мадзини работал на карбонариев, но в 1831 году, будучи изгнанным из Италии, основал в Марселе тайное общество «Молодая Италия». Отметим также, что Луи-Наполеон в годы своей связанной с карбонариями молодости имел тесные отношения с организацией Мадзини. Во всяком случае, так говорят…

19

Мадзини, Джузеппе (1805–1872) – карбонарий-террорист, основатель тайного общества «Молодая Италия». После смерти лидера иллюминатов Адама Вейсгаупта в 1830 году сменил его на руководящем посту. В 1833 году организовал неудавшееся вооруженное вторжение в Пьемонт из Швейцарии, за что был заочно приговорен к смертной казни. Воевал вместе с Гарибальди.

Своим

главным предназначением Мадзини видел строительство Народного Рима, а для этого ему нужно было избавиться от римского папы. В ноябре 1848 года вооруженные отряды «Молодой Италии» вынудили папу Пия IX бежать из Рима в Неаполь. В марте-июне 1849 года Мадзини вместе с двумя другими диктаторами управлял Папской республикой (все они принадлежали к масонской ложе «Великий Восток»). Карательные отряды «Молодой Италии» бесчинствовали в Риме, Анконе и других городах, грабя церкви и сжигая исповедальни.

После разгрома республики Мадзини бежал в Лондон. Оттуда он пытался организовать восстания в Генуе, Милане, на Сицилии. Известно, что у Мадзини был специальный отряд наемных убийц, при помощи которых он нередко решал вопросы, которые не поддавались решению другими путями. По мере возвышения Луи-Наполеона напряжение между ним и Мадзини росло, а в 1855 году агент Мадзини Джованни Пьянори попытался покончить с французом, ставшим к тому времени императором. Покушение было сорвано, и тогда за дело взялся Феличе Орсини – один из ближайших и наиболее известных мадзиниевских офицеров.

Феличе Орсини тоже был личностью весьма неординарной, и не остановиться на ней нельзя тем более, что последующие события 1859 года (война Наполеона III с Австрией) имеют, как кажется, тесную связь с целями этого патриота. Кто знает, может быть, покушение Орсини имело влияние, или, по крайней мере, подало мысль Наполеону все-таки вмешаться в дела Италии? Или, может быть, взгляды того и другого относительно Италии были тождественны, и покушение лишь ускорило развязку? Иначе как понять обнародование письма Орсини в газетах и неудовольствие Австрии по этому поводу?

В газетах появилось письмо Орсини к императору французов, написанное уже после суда, а также его завещание. Неизвестно, каким образом письмо это могло попасть в итальянские газеты: надо думать, что сам император был не прочь дать ему гласность. Письмо было исполнено глубокого раскаяния и протестовало против возобновления подобных покушений. В своем письме Орсини сделал заключение, что его желание в пользу Италии нашло отголосок в сердце императора. Он написал:

«Еще несколько часов, и меня уже не будет, но прежде чем я испущу мое последнее дыхание, я хочу чтобы все знали, – и провозглашаю это с искренностью и мужеством, которые до сегодня никогда не покидали меня, – что смертоубийство, какою бы личиною ни прикрывалось, не входит в мои правила, хотя вследствие рокового помрачения моего ума я невольно поддался увлечению и устроил покушение 14 января. Нет, политическое убийство не было моей системой, и я противоборствовал ему с опасностью для жизни как сочинениями, так и публичными действиями, в то время когда правительственное назначение давало мне возможность совершать его. Да не возлагают мои соотечественники своих надежд на систему убийств и да отвергнут ее. Пусть сознают они, вняв голосу патриота, идущего на смерть, что их искупление должно быть достигнуто путем самоотречения, постоянным единством стремлений и жертв, путем истинной доблести, всеми этими качествами, которые пустили уже корни в юной и деятельной части моих соплеменников и которые должны служить единственным средством к освобождению Италии, единственным средством сделать ее независимой и достойной той славы, которой покрыли ее наши предки. Я умираю, но, умирая со спокойствием и достоинством, я желаю, чтобы моя память не оставалась запятнанной злодеяниями. Что же до несчастных, пострадавших 14 января, я приношу мою очистительную жертву и прошу итальянцев, когда они приобретут независимость, вознаградить достойным образом всех тех, кому я причинил вред»¹⁹⁸.

В заключении, Орсини, не прося у Наполеона III пощады для себя, попросил ее для двух своих соучастников, приговоренных вместе с ним к смерти.

Как бы то ни было, но дальнейшие действия Наполеона III совпали со смыслом этого письма Орсини.

Всю жизнь свою, по словам его адвоката Жюля Фавра, Орсини посвятил своему отечеству – Италии, для которой он пожертвовал всеми благами жизни: счастьем ближних, собственным спокойствием и, наконец, кровью стольких невинных жертв, оплакиваемых им же первым.