Борьба на Юге. Жаркое лето и зима 1918
Шрифт:
Для спешности дел купил небольшую долю у местного швейцарца в его бакалейной лавке, под предлогом поставок в нее фруктов из Болгарии, и оформил вид на жительство. С этим видом организовал другую фирму уже на себя, со швейцарским юридическим адресом, она будет трастовым управляющим и "тихим владельцем" цепочки моих фирм. Эта компания организовала еще одну фирму в Швейцарии, и одну в соседнем департаменте Франции, у пожирателей устриц, далее предполагалось организация компаний в Великобритании, Южной Африке и США. Будет где прятать деньги, и оптимизировать прибыль. А сейчас все стараются создавать колониальные империи и сферы влияния и чужих туда не пускать, так что мне нужно несколько организаций под разными флагами.
Пока занимался рутиной, я несколько раз видел Дзержинского, который часто нагло совершал моцион под окнами моей гостиницы, в компании своей молодой польской любовницы, слабоумного сына и пары крепких телохранителей. Ох, как тянуло «рубануть шашкой» по этой мерзкой морде! И сколько я не уверял себя что с душегубством покончено, а здесь я занимаюсь исключительно мирными делами, но искушение было слишком велико. К таким мерзким типам как "Железный Феликс" хочешь, не хочешь, а проклёвывается иногда что-то вовсе уж тёмное, ветхозаветное.
Больно уж много за этим субъектом числится долгов по человеческим жизням простых русских людей. Хотя чекисты и сделали из Дзержинского "икону и символ" едва ли его можно было считать нормальным человеком. Скорее на его примере можно было изучать в биологии процессы дегенерации. Еще взглянув на его родителей можно было с уверенностью сказать, что нормального ребенка у них не получится. Но дряхлый, престарелый еврейский педофил и малолетняя польская нимфоманка нашли друг друга, и каждый передал своему отпрыску сбойный набор хромосом. Подобный коктейль из генетических проблем сразу проявил себя в том, что как только особь достигла половой зрелости, так стало ясно, что таким людям природа запретила размножаться. И это основной закон природы. От многочисленных любовниц у Дзержинского рождались исключительно одни уроды: умственно отсталые, слепые, глухие, хромые и прочие.
Что там творилось в мозгах у "Железного Феликса" непонятно, но явно ничего хорошего, одна только дикая, безумная, звериная русофобия, чего стоит. В общем, субъект давно и бесповоротно свихнулся. Так, что русских людей это чудовище убило толпы и пролило океаны крови. Я знал, что долго он, со своим огромных букетом генетических болезней, не проживет. И лучшие врачи, лучшие курорты и причудливые диеты под консоме из дичи тут не помогут. Но все же не смог удержаться от искушения. Он же не хуже светофора ночью, за километры виден! Случается, что одна тихая смерть может принести людям больше, чем сотни громких жизней. Немного приоткрыв окно, я пару раз издалека пальнул из "Маузера" с глушителем в главу Кремлевской охранки. Порой ничего лучшего быстро выдумать просто невозможно. Ничего, что далеко, мне главное попасть. Никогда не цельтесь в голову! Она маленькая и твердая. Цельтесь в корпус: он большой и мягкий! А так на меня никто не подумает, а здоровье это Дзержинскому не прибавит, и к могиле изрядно приблизит.
Ничего гады не боятся! Идут как на параде! А впрочем, тут все тихо и спокойно, для местных самые опасные приключения — поход в пивную пятничным вечером. Хватит чинится, разговоры разводить! Теперь, где встретил кого из них — не жалей, убивай на месте! Убивай, не рассусоливай! Все равно, гадина ужалит рано или поздно! Сердце стучало как молот, ибо я понимал: сейчас или никогда. Пок! Пок! Тихо клацал Маузер, глушитель которого был щедро смазан гелем. Фигура в щегольском пальто и бобровой шапке, с козлиной бородкой, внезапно упала на мостовую и оставалась там лежать. Пронзительный женский визг, под торопливую суету телохранителей, достиг меня, когда я аккуратно захлопнул окно.
Сунул Маузер в саквояж и вышел в коридор, там постучал в номер напротив, где остановился Ефим, и дал ему задание быстро
Заканчивая с этим делом скажу, что все же с такого расстояния из пистолета наглухо завалить Дзержинского у меня не получилось. Оставил патологоанатомов без работы. Но он полгода еще провалялся в швейцарских клиниках, а потом по приезде в Россию, еще столько же и в русских лечебницах. Затем попытался выйти на ответственную работу, но нормально работать уже не смог. Дали Феликсу какую-то почетную должность, на которой он еще прокоптил воздух пару лет, пока не умер ко всеобщей радости. Но это уже совсем другая история. Да не будет крепок ногами и могуч руками, не увидит земли и неба тот, кто огорчает наше сердце!
А я же пока, как примерный, попаданец начал готовится к производству пенициллина. В лекарствах я не бум-бум, но и создатель данного препарата Флеминг тоже был не семи пядей во лбу. Читал я как-то об этом персонаже. Туповатый сын фермера поступил в колледж исключительно благодаря своим успехам в спорте и получил "спортивную стипендию" на обучение. В группу к знаменитом медицинскому профессору он попал только потому, что там требовался физически крепкий студент, чтобы носить тяжести. У всех опыты получались хорошо, а у нашего недалекого малого все густо заросло плесенью. А он решил, что терять уже нечего и начал развлекаться. Кормил своей плесенью лабораторных мышей и ржал как конь… А поскольку в группе потом этих мышей то заражали болезнями, или же травили ядами, то он сообразил, что накормленные его плесенью мыши имеют на порядок больше шансов в борьбе за жизнь. Так, будучи еще студентом, Флеминг это лекарство и открыл.
Но сейчас таких чудо лекарств, панацей от всех болезней, в каждой газете предлагается на выбор несколько штук. И мазь для роста волос и "капли датского короля". А врачи, наоборот, каста довольно консервативная. Как выучили их в институте, теми препаратами они и лечат до конца жизни. Конечно, некоторые выписывают медицинские журналы, а некоторые еще и используют рекомендованные новинки в своей работе. Но далеко не все и распространение новых лекарств дело долгое. К тому же фармакологические компании нагло душили конкурента. Прошли долгие годы, даже десятилетия, пока во время Второй Мировой Войны властям не потребовалось массовое, дешевое и эффективное лекарство. Практику быстро наработали. Но о Флеминге уже все давно забыли, и когда после войны решили вручить медицинскую награду, то едва вспомнили имя первооткрывателя.
Но у меня времени десятилетия ждать нет, так что придется делится. Возьмем какую-нибудь уважаемую местную фармацевтическую компанию, поделимся прибылью и пусть она новый препарат продвигает и рекламирует. Старая поговорка: " Лучше меньше, да лучше", тут подходит как нельзя кстати. Изобретатели и первооткрыватели имеют на своих патентах в самом лучшем случае хлеб с маслом, а богатеют на их изобретениях те, кто и без того богат. Именно наличие денег и связей помогает сломить недоверие покупателя к новому продукту и защититься от всех нападок — как от тех, кто торговал на этом секторе до тебя, так и от тех, кто пытается откусить кусочек от твоего пирога.