Борьба с безумием

де Крюи Поль Генри

– Это уже шаг вперед, - сказал я.
– Зная причину, можно предупредить - даже вылечить - тот или иной вид мозгового заболевания.

– Да, конечно, можно, - ответил Фергюсон.
– Но тут вот какая загвоздка. Эти органические заболевания мозга поступают к нам с явлениями, напоминающими шизофрению. И это вводит нас в заблуждение.

Я рассмеялся.

– Хороша же ваша психиатрическая наука. Если вы не можете определить точную причину умопомешатель­ства, вы наклеиваете ярлык шизофрении.

Джек ответил грустным голосом:

– Шизофрения - это не болезнь и даже не болезни; это мусорная корзина для различных мозговых симптомов.

– Что за сумасшедшая

наука, - сказал я.

Но Джек не унывал.

– Некоторые органические повреждения и отравле­ния вызывают симптомы психической болезни; а у ши­зофрении те же самые симптомы.

И он закончил упрямым тоном:

– Мы выясним также и их причину; не сегодня-зав­тра мы это сделаем. Можете не волноваться.

Сам Фергюсон, конечно, не был человеком, способным волноваться из-за этой путаницы в неполноценной науке о психических болезнях. Он с гордостью продемонстриро­вал мне одну из своих «призовых» пациенток. Она нахо­дилась в больнице Траверз-Сити пятьдесят один год; по­следние тридцать лет ее поведение все ухудшалось; она непрерывно срывала с себя одежду; ее заперли в изоли­рованную комнату, где она лежала на полу немая, окаме­невшая, голая - хуже животного.

И вот она сидит перед нами - чистенькая старушка, за семьдесят лет, сдержанная, спокойная и приятная в раз­говоре. (Более подробно о ней будет рассказано дальше.) Я хотел только показать, что Фергюсон вылечил ее, не имея представления, в чем корень ее болезни.

– Пожалуйста, выбросьте из головы пугающее слово «шизофрения», - мягким тоном увещевал меня Фергюсон - Пусть оно вас не беспокоит.

Затем он угостил меня порцией психиатрической про­поведи:

– Больных не считают шизофрениками до того мо­мента, пока ненормальное поведение не приведет их на прием к ученому светилу. А так как светилам неизвестна причина ненормального поведения, они придумали гран­диозную классификацию разных форм шизофрении, осно­ванную на разнообразных симптомах.

Поскольку двум ученым трудно прийти к одному и то­му же диагнозу относительно формы шизофрении, полу­чается нечто поистине смехотворное.

Меня коробило такое отношение Джека к шизофрении. Как это могло быть? Такое звучное, значительное, ши­роко распространенное, высокоученое слово вдруг оказы­вается пустым и вводящим в заблуждение. Я самым доб­росовестным образом со своей особой голландской усидчи­востью читал в толстых ученых книгах о шизофрении, и выяснилось, что Джек Фергюсон был не одинок в своем пренебрежении к той неразберихе, которая с нею связана.

«Шизофрения - великая загадка психиатрии», - писал доктор Вальтер Л. Брюич, учитель Фергюсона в медицин­ской школе Индианского университета. Доктор Брюич по­казывает, как шизофреники могут проявлять любую форму умственного расстройства...

Они могут быть восторженными или, наоборот, склон­ными к уединению, лживыми, тупыми, агрессивными или галлюцинирующими, могут вести себя параноиками или меланхоликами. Можно ли отличить один тип безумия от другого, если все эти симптомы быстро переходят от боль­ного к больному или в течение одного дня сменяют друг друга у одного и того же больного?

Фергюсон наградил меня благостной улыбкой красно­лицего Будды, которого он мне иногда напоминает.

– Да, это верно, - сказал он.
– У меня были больные, которые сегодня глупо хохотали, как гебефреники, а на­завтра сидели окаменевшие и немые, как кататоники.

Пытаясь найти то «нечто большее в психической бо­лезни», которое Фергюсон так и не мог мне объяснить, я зарылся в изучение «Биологии психического здоровья и психической болезни». Это был

сборник статей, считав­шихся последним словом науки, принадлежавших перу 107 выдающихся биологов, физиологов, психологов, ней­рохирургов, химиков и психиатров. Здесь я, конечно, на­шел ряд фактов, говоривших о нарушении и извращении химических процессов у шизофреников по сравнению с ум­ственно нормальными людьми.

Постойте, вот как будто бы ценное сообщение доктора Гудсона Гоглэнда из Ворсестера, штат Массачусетс, об особенностях надпочечных желез у шизофреников. Кора - наружный слой клеток надпочечных желез - выделяет гор­моны, которые оказывают важное нормализующее дейст­вие на все органы человеческого тела, в том числе на го­ловной мозг. Когда человеческое тело подвергается какому-нибудь сильному физическому воздействию, надпочечные железы усиливают выработку гормонов, чтобы помочь орга­низму устоять против вредного воздействия. И когда доктор Гоглэнд тем или иным способом вызывал сильное фи­зическое напряжение у шизофреников, то у двух третей из них надпочечные железы не выделяли достаточного количе­ства гормонов. Их надпочечники функционировали слабо.

Это был уже обнадеживающий факт. Ведь если вник­нуть, что собой представляют шизофреники... Доктор Гог­лэнд говорит, что это группа человеческих существ, не спо­собных вынести напряжение повседневной жизни и посте­пенно развивающих такие причудливые формы поведения, что их приходится помещать в больницы. Может быть, действительно их мозг заболевает от недостатка гормо­нов, вырабатываемых надпочечниками?

Увы! Доктор Марк Д. Альтшуле из Ваверли, в Мас­сачусетсе, не менее видный исследователь, чем Гоглэнд, высказывается на страницах того же сборника. Он тоже изучал функцию надпочечников у шизофреников. В про­тивоположность Гоглэнду он установил, что надпочеч­ники показывают не пониженную, а повышенную деятель­ность. Доктор Альтшуле не без ехидства замечает, что шизофрения в больнице Ваверли, вероятно, значительно отличается от шизофрении в больнице Гоглэнда, отстоя­щей всего на тридцать пять миль от Ваверли.

Но вот для того, чтобы окончательно запутать вопрос, на страницах того же сборника выступает доктор Эд­вин Ф. Гильдеа из Сан-Франциско. Он сообщает, что, когда он ставил свои опыты на шизофрениках, их надпо­чечники функционировали совершенно так же, как у нор­мальных людей.

Окончательно сбитый с толку, я на момент оторвался от книги, сосредоточившей в себе премудрость 107 отбор­ных ученых, специалистов в области биологии психическо­го здоровья и психической болезни. Кто такие доктор Гогланд, доктор Альтшуле и доктор Гильдеа, как не по­чтенные, точные, серьезные наблюдатели и исследователи? И однако же они пришли к трем различным выводам от­носительно физиологии надпочечных желез у шизофре­ников. Платите деньги - и можете выбирать. Что бы такое выбрать? Но тут у меня мелькнула догадка о причине такой разноголосицы в науке.

Поскольку существует много типов шизофрении и нет еще способа свести их к единому типу болезни, может быть, каждый из докторов действительно работал со своей фор­мой шизофрении, как шутливо заметил доктор Альтшуле.

Изучение высоконаучного сборника ободрило меня в отношении того простого метода, которым в настоя­щее время пользуется Фергюсон. Ободрило меня одно слово, которое в этом сборнике употребляют известные профессора для обозначения тяжести психической бо­лезни.

Доктор Джордж Г. Бишоп, электрофизиолог Вашинг­тонского университета в Сент-Луисе, ставит вопрос о кон­кретном и единственном методе, при помощи которого можно изучить деятельность нервных клеток мозга.