Борьба со смертью

Крюи Поль де

IX

За всю историю американской пятнистой лихорадки, такой непонятной и ужасной болезни, впервые удалось получить вакцину, которою можно было иммунизировать животных, не боясь их при этом убиты. Для морской свинки не было никакого риска. Но для человека? Не будет ли правильней, умнее, осторожнее испробовать сначала этот способ иммунизации на обезьянах?

Спенсер не мот ждать. Кроме того, у них не было обезьян. Да, и суровый климат Биттер-Рута все равно убил бы обезьян, бы они даже раздобыли их. Но как узнать. что эта смесь па карболовой кислоты

с клещами действительно безопасна для человека?

Спенсер требовал эксперимента. Убивала ли эта слабая карболовая кислота вирус пятнистой лихорадки? Все научные данные утверждали противоположное. Другие исследователи пятнистой лихорадки и опытные борцы со смертью, изучавшие сыпной тиф, детский паралич, бешенство, - все сходились на том, что только живой вирус может предохранять от заболевания. Клещи, растертые в карболовой кислоте, предохраняли от пятнистой лихорадки морских свинок и были для них совершенно безвредны. Но кто мог знать, - если карболовая кислота действительно не убивала вируса, что эта смесь, безвредная для морских свинок, не погубит человеке

НИКТО!

Поэтому Спенсер решил попробовать. Утром 19 мая 1924 г. он засучил рукав рубашки и... Нет, не какому-нибудь фермеру, не Паркеру, не Генри Коуэну, не одному из своих лаборантов. а самому себе впрыснул Спенсер кашицу из клещей в количестве, достаточном для заражения пятнистой лихорадкой пяти тысяч морских свинок.
– достаточной в том случае, разумеется, если бы к этой кашице не была прибавлена слабая карболовая кислота.

Спенсер, - человек вообще очень мягкий и мечтательный, - просто рассвирепел бы, если бы ему сказали, что в этом эксперименте над самим собой было нечто героическое.

– Я бы чувствовал себя очень глупо. если бы кто-нибудь другой, вместо меня, попробовал, насколько опасны эти клещи.
– говорил Спенсер.

Что безопасно для маленькой морской свинки. то не может повредить взрослому человеку, - теперь это было для Спенсера несомненно.

– И еще, видите ли, я ужасно боялся заболеть пятнистой лихорадкой.
– рассказывал Спенсер, - вспомните о том количестве вируса, которое ползало вокруг пас в виде клещей. Разве я не должен был попробовать хоть как-нибудь защищаться?

И, наконец, позвольте спросить, что бы подумали Гольдбергер, Эдди Френсис, Джордж Мак-Кой и все остальные там, в кирпичном доме на холме, если бы Спенни первое впрыскивание этого соуса из клещей сделал не себе, а кому-нибудь другому?

Таким образом, 19 мая 1924 года впервые в истории человечества из зараженного смертью тела насекомого была приготовлена вакцина для человека. Спенсер себя отлично чувствовал. Четыре дня спустя он впрыснул себе вдвое большую дозу.

Лето 1924 года. Два года прошло с тех жарких дней, когда Билль Геттингер бредил экспериментами, умирая в Гамильтонской больнице, а новые, завернутые в белую материю клетки наполняли комнату школьного домика, служившую питомником клещей. Теперь этих клеток стало гораздо больше. Там лежали горевшие в пятнистой лихорадке кролики, которые питали кровью и заразой многие тысячи клещей. Клещи забивались под ковры, заползали во все щели, на лабораторные столы... Их находили в отведенных и не отведенных им местах. Они были повсюду.

Экспериментаторы,

вернувшись домой, снимали клещей со своего платья, и я не могу понять, как все они, - исключая Спенсера, впрыснувшего себе вакцину, - не заболели, если только представить себе эту оргию выработки огромных количеств стандартизированной вакцины из смертоносных клещей.

Почему они все не пользовались вакциной? Уж не думали ли они, что Спенсеру просто... повезло? Об этом ничего не известно.

Но известно, что однажды, - уже наступила осень, - Генри Коуэн почувствовал боль в костях. Генри.
– более похожий на медведя, чем на человека, - много лет играл с пятнистой лихорадкой Скалистых гор, смеялся лад людьми, боявшимися ходить в опасные ущелья. Бесчисленное множество раз он со смехом вытаскивал клещей из своего тела. А теперь глаза у него ужасно болели, и я только могу сказать, что, вероятно, Генри просто не понял, во сколько раз усилил Спенсер пятнистую лихорадку ущелий.

Как бы то ни было, широкоплечий гигант Генри десять дней спустя встретился с Биллем Геттингером.

Надо думать, что они оба, вместе с Мак-Клинтиком, Мак-Крэем и молодым японцем из Рокфеллеровского института, - что все пятеро блаженно пируют в Валгалле за отдельным столом, предоставленным охотникам за микробами, которые, может быть, охотились недостаточно осторожно.

Разумеется, смерть Генри послужила толчком, и все работавшие в лаборатории впрыснули себе смесь клещей с карболовой кислотой.

Может быть, Спенсер в конце концов и не был сумашедшим...

X

С 1902 по 1930 год семьдесят пять исследователей - включая препараторов и служителей - занимались этой не стоящей внимания пятнистой лихорадкой. За все время шестеро, - не применявших вакцины, - заболело.

После поставленного Спенсером над собою в мае 1924 г. опыта восемь человек, иммунизированные Спенсеровской жидкостью, слегли с болями в костях и пятнами на теле. Только один из них - бактериолог Керли - присоединился к Биллю, Генри и остальным.

Вакцина превращала эту ужасную, почти всегда смертельную болезнь в легкое заболевание, вроде кори.

До открытия Спенсера ни одному человеку старше шестидесяти лет не удавалось рассказать о том, как он выздоровел от пятнистой лихорадки.

Но как раз, когда смерть Генри Коуэна заставила всех остальных впрыснуть себе смесь из клещей и карболки, заболел дядюшка Чафин - лабораторный сторож. У него только немного поднялась температура, пятна на теле не почернели, лицо осталось чистым. Это было похоже на ветряную оспу.

Забавно было, как теперь все фермеры и пастухи, которым приходилось бывать в опасных ущельях, умоляли об этой вакцине -о защите от болезни, которую солиднейшие граждане Биттер-Рута, считали совершенно не стоящей внимания.

За четыре года восемнадцать человек, не подвергшихся вакцинации по глупости или по неведению, заболели пятнистой лихорадкой Скалистых гор. Пятнадцать из них умерли.

Не считая людей, работавших в лаборатории и подвергавшихся исключительной опасности заражения, только трое из впрыскивавших себе вакцину жителей Биттер-Рута заболели пятнистой лихорадкой. Все остались живы.