Борьба за трон. Посланница короля-солнца

Эйнсворт Уильям

Мадам де Ментенон была в большой дружбе с Марией Моденской, которая обращалась с ней как с королевой.

Кроме Людовика и мадам де Ментенон в карете сидели еще аббат Гобелен и мадам де Мезонфор.

Во второй карете ехали Барбезье, маркиз де Телье, министр внутренних дел и две придворные дамы.

После небольшой остановки мадам де Ментенон и ее дамы были введены с установленными церемониями к королеве Марии, а Людовик и Барбезье направились в кабинет короля, сопровождаемые лордом Мельфордом и Вальтером Кросби.

Когда

дверь кабинета отворилась, Иаков двинулся навстречу гостю и облобызался с ним.

Оба монарха, посмотрев некоторое время друг на друга с чувством истинной приязни, сели рядом, а маркиз де Телье, лорд Мельфорд и Вальтер Кросби стали поодаль.

– Вашему величеству едва удалось избегнуть смерти, – сказал Людовик. – Я никогда не был хорошего мнения о принце Оранском, но все-таки я не считал его способным на такое дело.

– Я обязан спасением моей жизни вот этому молодому человеку, – сказал Иаков, глядя на Вальтера. – Не будь его, кинжал, по всей вероятности, пронзил бы мое сердце.

– Но ваше величество знаете наверно, что убийца был подкуплен принцем Оранским?

– Негодяй сам сознался в этом.

– Да, с условием, что его простят. Но представил ли он какое-нибудь доказательство того, что он говорит правду?

– Нет.

– В таком случае я не могу ему верить, – сказал Людовик. – Я чувствую, что убийца обманывает вас и что причины, которые побудили его на такое дело, должны быть иные. Достоверно только одно: он покушался на жизнь вашего величества.

– Я почти жалею теперь, что простил его.

– Вы поступили чересчур поспешно. Но обещание, которое вырвалось у вас, конечно, не может вас связывать. Убийцу нужно было бы казнить. Но, сообразно обстоятельствам, мы несколько изменим наказание и сошлем его на галеры. Прикажите исполнить приговор, – добавил он, обращаясь к Барбезье.

– Убийца будет отправлен в Дьепп, ваше величество, – ответил тот.

– Какие новости привез капитан Кросби из Англии? – спросил Людовик. – Готовы ли якобиты к восстанию на севере?

– Есть еще, по-видимому, некоторые затруднения, – отвечал Иаков.

– В чем же дело? – вторично спросил Людовик, обращаясь прямо к Вальтеру.

– Партия протестантов еще слишком сильна, ваше величество, – отвечал тот. – Наши друзья не хотят затевать дело, которое может окончиться неудачей. Чтобы обеспечить себе успех, они хотят дождаться того момента, когда принца Оранского не будет.

– Но ведь нельзя поручиться за то, что его не будет. Разве только захватить его как-нибудь, – заметил Людовик.

– Это они и имеют в виду, – отвечал Вальтер. – Они хотят устранить его.

– А! – воскликнул Людовик. – Я не могу принимать участия в таком замысле. Не могу даже позволить, чтобы об этом говорили в моем присутствии. Вернувшись в Англию, вы можете передать вашим друзьям мои слова. Я еще не оставил мысли о вторжении в Англию с целью восстановить короля на престол, но они должны действовать честными

средствами.

– Вполне разделяю ваше мнение, – промолвил Иаков.

– Могут наступить события, которые обеспечат успех вторжению; нам нужно ждать.

– Благоприятный случай, конечно, представится, – подтвердил Иаков.

– Мы должны быть всегда готовы воспользоваться им. А теперь пойдем к королеве, – прибавил Людовик, вставая.

Иаков тоже встал, и оба короля со свитой направились в большой зал, где была Мария Моденская. Рядом с нею на кресле сидела мадам де Ментенон.

Тем временем сюда собрались все знатные лица, жившие в Сен-Жермене. Людовик милостиво отвечал на их приветствия. Королева поднялась ему навстречу и просила его сесть рядом с нею. Мадам Ментенон проделала ту же церемонию с Иаковом.

Она была страшно поражена святотатственным, по ее словам, покушением на жизнь Иакова и питала твердую уверенность, что оно было подготовлено Вильгельмом. Она уже успела переговорить об этом с Марией, которая держалась того же мнения. Обе пришли к заключению, что Вильгельму, который не поколебался поднять возмущение против своего тестя, ничего не стоило одобрить и убийство короля. Обе полагали, что король сделал большую ошибку, простив убийцу, ибо своей мягкостью он только подталкивает к повторению таких покушений.

– Боюсь, что среди нас есть шпионы, – сказал Иаков. – К несчастью, мне не удается открыть их.

– Вы должны искать их среди наиболее важных из ваших гостей, – заметила мадам де Ментенон многозначительно. – Если вы не имеете против них прямых улик, то, по крайней мере, сделайте вид, что вы подозреваете их.

– Я буду действовать, как вы советуете, мадам, – ответил Иаков, – и если я что-нибудь обнаружу, сейчас же сообщу вам.

Между тем Людовик беседовал с королевой.

– Должен сказать вашему величеству то, чего не мог сказать вашему супругу. Я был бы крайне опечален, если бы удался этот гнусный замысел на его жизнь. Небо хранило его и, будем надеяться, сохранит и на будущее время, а, назло врагам его, мне удастся вернуть ему престол. Я знаю, что партия протестантов сильнее и многочисленнее в Англии, чем партия католическая, но при помощи строгих репрессивных мер за нею можно установить строгий надзор и сделать ее совершенно безопасной.

– Молю Бога, чтобы скорее наступил этот день, – сказала королева. – Если король мой супруг опять взойдет на трон, то этим он будет обязан только вашему величеству.

– Не стоит говорить об этом, – возразил Людовик. – Я люблю короля Иакова как брата и буду поступать с ним по-братски.

Заметив юного принца, который стоял тут же и пристально смотрел на него, Людовик поманил его к себе. Мальчик бросился к нему и поклонился.

– Подойдите поближе, принц, – сказал Людовик, милостиво протягивая ему руку. – Мне нужно спросить вас кое о чем. Вы видели, что произошло на террасе?