Борьба за власть
Шрифт:
— Может быть, ты лучше объявишь во всеуслышание, что я беспомощный болван, вверивший свою жизнь в руки импульсивной императрицы, — предложил советник, опять уклоняясь от интересующей меня темы.
— Я подумаю. А сейчас отвечай. Я же все равно не запомню, — произнесла настойчиво, продолжая теребить край подола в надежде надорвать его.
— Да, — коротко ответил мужчина после недолгой паузы.
— Какие? — спросила, не отвлекаясь от своего занятия.
— Много. — Советник явно не желал откровенничать, отвечая
— Почему вы так не хотите, чтобы люди узнали об этом? — Мне наконец-то удалось оторвать от платья кусок ткани, который я тут же набросила на голову.
— Разные виды магии конфликтны. Мы перестанем быть сильнее и не сможем… — Голос Карая становился все тише, и фразу он не закончил.
Я откинула край подола с его лица и похлопала по щеке. Голова мага безвольно откинулась набок, и в то же мгновение на меня нахлынул нестерпимый зной. Каждый вдох причинял боль, обжигая все внутри. Неужели он потратил последние силы, чтобы защитить меня от этого?
Впасть в панику не позволил Туманчик, появившийся рядом. Но в этот раз он был полупрозрачным, как легкая туманная дымка.
— Что… мне… делать? — почти задыхаясь, спросила у пса.
Он лишь тоскливо смотрел на меня полупрозрачными глазами и не шевелился. Но вдруг зверь резко повернул голову в ту сторону, откуда мы пришли, чуть слышно рыкнул и, медленно перебирая лапами, побрел как будто на слышный только ему одному зов.
Я снова прикрыла голову Карая краем юбки и прошептала:
— Ты обязательно спасешь нас!
Солнце палило с такой силой, что оголенные участки кожи через считаные минуты покраснели и воспалились. Я больше не чувствовала приятного тепла, проникающего внутрь тела. Это был жар, прогрызающий кожу, словно он пытался добраться до плоти, как оголодавший хищник.
Когда на горизонте появились расплывающиеся в мареве фигуры, я уже не знала, настоящие они или плод моего воображения. Горло саднило, словно в него влили кипящее масло, во рту чувствовался привкус крови, а язык совершенно высох и отказывался шевелиться.
За нами пришли какие-то совершенно незнакомые люди в белых балахонах. Они обступили нас и, казалось, в течение вечности просто разглядывали.
Наконец один из них подошел и, брезгливо пошевелив лежащего Карая носком мягкого кожаного сапога, пару раз легко пнул его в бок. Убедившись, что советник без сознания, мужчина взмахнул рукой, двое его спутников схватили Карая за руки и куда-то потащили.
— Стойте! — Я хотела закричать, но получилось только прошептать.
— Кто ты? — спросил мужчина, глядя на меня с явным презрением.
Сознание словно утопало в море жара, и я не знала, что принесет мне правда, но рискнула признаться:
— Императрица Саминкара Намийская, — прошептала, ползком подбираясь к Караю. Мужчины, подхватившие его, остановились после вопроса своего соратника.
— Возьмите
Меня тоже подхватили под руки и подняли.
— Идти можешь? — спросил один незнакомец в белом.
— Да, — ответила неуверенно.
Спустя несколько минут пути, во время которого я старалась не выпускать из виду Карая, голова сильно закружилась, и глаза закрылись против моей воли.
— Кари. Кари, очнись! — Кто-то настойчиво похлопал меня рукой по щеке.
С трудом разлепив ссохшиеся веки, я увидела советника Туманного. Он больше не выглядел таким изможденным, каким я его запомнила.
— Где мы? — прошептала, не слыша своего собственного голоса.
— Я хотел у тебя о том же спросить, — улыбнулся маг. — Потерпи немного, скоро я окончательно восстановлюсь, и мы уберемся отсюда.
В его голосе я не уловила лукавства, и поверила, но на всякий случай предупредила:
— Если ты не вытащишь меня отсюда, я тебе этого никогда не прощу.
— Мне не нужно твое прощение, забыла? — усмехнулся маг.
— Не верю, — прошептала уверенно. Хотя причин для уверенности у меня не было.
— Стойкость и убежденность в своей правоте — это то, с чем я не могу бороться в тебе, — вновь улыбнулся Карай.
— Так не борись. Проиграешь, — произнесла одними губами и снова провалилась в болезненный сон.
Следующее мое пробуждение было спровоцировано холодной водой, хлынувшей в лицо. Я открыла рот, чтобы поймать как можно больше капель живительной влаги, но для утоления невыносимой жажды этого было недостаточно.
— Кто ты? — спросил стоящий передо мной мужчина в белом балахоне.
— Императрица Саминкара Намийская, — прохрипела я, в глубине души надеясь на очередное наказание холодной водой.
— Не лги! Я хочу услышать правду, — проговорил мужчина.
— Я императрица Саминкара Намийская, — прошептала снова и закрыла глаза, безвольно опустив голову. Когда на меня опять хлынул холодный поток, я вскинула голову и открыла рот, глотая пусть не чистую, но все же воду.
— Хитра, — усмехнулся мужчина. — И что же ты придумаешь, когда я начну вырывать из тебя правду клещами?
— Наверное, скажу то, чего вы от меня потребуете. Мы, императрицы, не приучены к пыткам, — ответила с вызовом.
Возможно, я и вела себя безрассудно, но правду этот человек не желал принимать, и мне оставалось только рассказать другую правду, о которой не желали слышать даже те, кто знал ее изначально.
— Так кто же ты, поправшая право рождения, наследования и предназначения? — вновь спросил мой мучитель.
— Урожденная графонесса Карика Брамонд, нареченная принцесса Саминкара Возренийская, взошедшая на престол императрица Саминкара Намийская, — теперь абсолютно правдиво ответила я.