Борьба за власть
Шрифт:
— Эта малышка неустанно удивляет нас. — По голосу Карая я поняла, что он улыбается, и тоже не удержалась от улыбки.
— Кажется, она приходит в себя, — взволнованно произнесла Зарина.
— Я уже давно слушаю ваши попытки найти решение проблемы, которой нет, — проговорила, открывая глаза и садясь на кровати.
Голова совсем не кружилась, а в мыслях была недоступная вот уже полгода легкость и ясность. Но я ощущала, что еще не освободилась от печатей. Как минимум три пульсирующих ядра магических запретов остались в моем сознании, и с ними я была не в силах совладать. По крайней мере сейчас. Зато теперь я четко знала,
— Не вставай, — строго распорядился Карай. — Отдыхай. Вечером зайду — поговорим.
И советник буквально выгнал всех из спальни, не позволив остаться даже девушкам. Возможно, мне показалось, но он никому не дал шанса расспросить меня о самочувствии и том, как мне удалось выкарабкаться из липкой паутины забытья. Вряд ли он понял, что я сделала с печатями, но осторожность была не лишней. Пожалуй, я даже ему не расскажу о своих новых возможностях. Советник скрывает от меня важную информацию, так почему бы и мне не припасти козырь в рукаве. Отдыхать, как приказал Карай, мне совершенно не хотелось, я была полна сил и не собиралась изображать немощь. Достаточно с меня и того ощущения беспомощности, которое не отпускает с момента зачисления в Пансион искусных фавориток.
Встав с кровати, обнаружила, что все платье на груди испачкано в крови. Пришлось умываться и переодеваться. Видимо, у меня было сильное носовое кровотечение, и одежда пришла в негодность. Приведя себя в порядок, отправилась в кабинет, чтобы написать несколько писем и просмотреть отчеты по реорганизации кварталов бездарей в окрестных городах. Подойдя к двери, уже протянула руку, чтобы открыть ее, но услышала доносящиеся из моего кабинета голоса и замерла прислушиваясь.
Разговаривали Карай и Зарина. Вернее, Зарина говорила, а Карай слушал и периодически задавал уточняющие вопросы. Телохранительница в красках расписывала наш с ней разговор и то, как он повлиял на меня. Вот тебе и «доверься мне, подруга, я никому не расскажу»! Я вывернула перед ней душу наизнанку, а она не преминула тут же пересказать все в мельчайших подробностях Караю! Допустим, информация о Немии обладает определенной ценностью, и донести ее до советника было необходимо. Но зачем же расписывать, с какой болью в голосе я рассказывала о годах в пансионе и принуждении выдавать себя за принцессу?!
Открыла дверь и без колебаний вошла.
— Что вы тут делаете? — спросила, идеально сымитировав удивление и переводя взгляд то на советника, то на телохранительницу, уютно устроившихся в креслах, чтобы обсудить мою жизнь.
— Могу спросить тебя о том же. Почему ты не в постели? — нисколько не смутившись, ответил Карай.
— Как ты себя чувствуешь? — заботливо спросила Зарина.
— Гораздо лучше, чем вы думаете. И намерена заняться делами. Так что, если не возражаете, я воспользуюсь своим кабинетом по назначению, — произнесла с легкой улыбкой.
Пусть думают, что я ничего не слышала. Иногда, если какое-то событие ставит в тупик, самым простым и верным решением является полное отрицание произошедшего. Зарина считает, что я ей доверяю, так не буду ее разуверять. А советник Туманный уже и сам понял, что меня тяготят «радости» венценосной жизни.
— Хорошая новость? — прозвучало совсем рядом.
Карай подошел и через мое плечо рассматривал письма.
— Ничего особенного, рутина. И какая же хорошая новость, по-твоему, должна быть среди отчетов? — поинтересовалась, стараясь не ежиться от его дыхания у моей шеи.
— Ты так светло улыбалась, вот я и подумал, что получила приятное письмо, — пояснил советник.
Зарина тихо усмехнулась и по-кошачьи беззвучно покинула кабинет, а Карай не спешил уходить. Мне же от его близости с каждым мгновением становилось все некомфортнее. Прочитав в третий раз одну и ту же строчку, отложила бумагу, отодвинула стул, чуть не отдавив ногу советнику, встала и отошла к окну.
— Ты хотел что-то сказать? — спросила напряженно.
Напряжена была не только я, казалось, еще немного, и окружающее пространство начнет извергать громы и молнии.
— А ты ничего объяснить не хочешь? — спросил он в ответ, усаживаясь на освобожденный мной стул. — Например рассказать захватывающую историю о чудесном исцелении и освобождении от половины печатей.
— Мне нечего рассказывать. Я сама ничего не понимаю, — ответила не оборачиваясь. Голос не дрогнул, но появилось неприятное ощущение вины. Угрызения совести из-за того, что я лгу Караю, были для меня новы и непонятны. Вся моя жизнь слеплена из лжи, так отчего же я чувствую вину? Тем более перед советником императора!
— Я не буду настаивать, — спокойно проговорил Карай. — Но подумай о том, что я мог бы помочь тебе во всем разобраться и совладать с оставшимися печатями. Когда будешь готова — сама расскажешь. Я подожду… но недолго. Время утекает сквозь пальцы, а Немия сократила путь к трону уже на три ступени.
— Что? — воскликнула я, резко обернувшись.
— Прошедшей ночью погиб еще один принц Возрении, — сказал советник. Усмехнулся и добавил иронично: — Сочувствую вашей утрате, моя императрица.
— Еще один? — переспросила в попытке убедить советника, что о первых двух жертвах не знаю. Зарина ему конечно же рассказала о том, что мне все известно. Но я и их разговора якобы не слышала.
— Да брось, — небрежно отмахнулся маг. — Ты только мельком взглянула на перевязанный траурной лентой конверт от возренийского двора и даже распечатывать не стала.
Мне продемонстрировали конверт и отбросили на другой край стола.
— И что мы будем с этим делать? — спросила напряженно.
— Ты — ничего. А я, пожалуй, наведаюсь к опальной принцессе с визитом, — уведомил меня советник, вставая. — Сегодня же ночью этим и займусь.
— Возьми меня с собой, — неожиданно выпалила, делая шаг к нему.
— Даже и не думай об этом, — жестко ответил маг.
Я приблизилась к советнику, положила руки ему на грудь и попросила, заглядывая в глаза:
— Пожалуйста, прошу! Я не помешаю и во всем буду слушаться.
Карай замер на мгновение, потом улыбнулся, убрал мои руки со своей груди и тихо произнес: