Борис Немцов. Слишком неизвестный человек. Отповедь бунтарю
Шрифт:
В этих условиях 9 января 1992 года в Нижний Новгород прибыл президент Борис Ельцин. Целью его поездки по городам Поволжья было на месте оценить ход реформ и поддержать население в эпоху трудных испытаний. Визит был полон сюрпризов и импровизаций. Так, еще утром президент уклонился от намеченного маршрута и неожиданно появился в гастрономе на площади Горького (впоследствии получил известность как «климентьевский» магазин «Европа»). Там он с изумлением увидел на прилавке масло крестьянское по 207 рублей за килограмм. Губернатор Немцов, сопровождавший главу государства, впоследствии вспоминал:
«Прилетев, Ельцин высказал пожелание: „Хочу в гастроном“. – Я: „Пожалуйста. Прямо сейчас?“ – „Да, и в какой – выберу сам“. У него, чтобы ты знал, такая фишка была: мол, вы мне тут специально потемкинскую деревню устраиваете, а я не
– …и палками…
– …„Что ты, – кричат, – натворил?!“ Ельцин подошел к прилавку, увидел там напуганных продавцов, для которых появление президента было полнейшей неожиданностью».
Борис Николаевич тут же обратился к Немцову с вопросом: «А кто торгует маслом по таким ценам?» Заместитель губернатора Иван Скляров тут же сообщил, что «спекулянтом» являлось объединение «Горькиймолокопром» и его дочернее предприятие «Молокоторг». Тогда Ельцин потребовал в суточный срок ликвидировать указанную контору, а цены опустить. Немцов выполнил указание главы государства в тот же вечер! Вот как быстро и легко решались вопросы на заре капитализма. Попутно в очереди за молоком президент встретил бывшего народного депутата СССР ректора Нижегородского университета Александра Хохлова. Тот, пользуясь случаем, пожаловался главе государства на социальную незащищенность людей и низкие зарплаты. Ельцин пообещал разобраться. После чего кортеж тронулся дальше.
Еще прошлым вечером было сообщено, что президент посетит универсам «Нижегородский». Последний был одним из первых подобных магазинов в СССР, строившийся по итальянскому проекту в рамках реформы советской торговли. А в 80-х годах стал местным символом дефицита с гигантскими очередями, петлявшими вокруг полупустых прилавков, «хвост» которых нередко выходил на улицу. К указанной торговой точке еще с раннего утра стали подтягиваться жители и журналисты, желавшие лично пообщаться с Ельциным. «В день визита президента на работы вышли продавцы и кассиры, которые в этот день по графику могли отдыхать. Продавцов много, торговля шла бойко, молоко распродавали почти без очередей. По залу сновали телевизионщики и газетные репортеры, журналист Би-би-си Тим Хьюэлл брал свои первые интервью, – писали „Нижегородские новости“. – Наступило время напряженного ожидания. Несколько раз кто-то истошно вопил с крыльца: „Едет!“, но в очередной раз ошибался. Вдруг в толпе, стоящей на крыльце, делают коридор. По бокам – оцепление милиции. Испуганная бабушка с авоськой шарахается в сторону и к ближайшему милиционеру: „Милок, а в магазин-то можно зайти?“ – „Давай, бабка, быстрей!“».
Вскоре со стороны еще не переименованной в Варварскую улицы Фигнер появился кортеж. Президентский ЗИЛ-41047 с российским флагом чуть притормозил, а потом вдруг резко рванул вперед. Оказалось, что Ельцин, увидев ожидавшую его толпу, не захотел участвовать в спланированном представлении и приказал сопровождавшим его лицам ехать на другую торговую точку, где его не ждали. В итоге через пять минут его лимузин внезапно затормозил у входа на Мытный рынок, расположенный посреди старого квартала неподалеку от кремля и резиденции Немцова. Минуя изумленных посетителей, Борис Николаевич решительной походкой отправился прямиком к торговым рядам. Осмотрев небогатый, но дорогостоящий ассортимент продуктов, президент приобрел за 10 рублей яблоко крупного размера. Кстати, после отъезда главы государства какой-то человек с кавказской внешностью тут же купил президентский червонец за 100 рублей в качестве сувенира со словами: «Его сам прэзидэнт в руках дэржал, панимаэшь!»
Не обошлось и без «челобитных царю». Плачущая пожилая женщина сумела проскользнуть мимо охраны, возглавляемой известным Александром Коржаковым, и подсунуть Ельцину какое-то письмо. На выходе с рынка президент изрядно зачерпнул ботинком воды из грязной лужи, после чего отправился, на сей раз по плану, на Горьковский автозавод. Пресса так описывала происходящее: «Короткое выступление перед людьми у главной проходной. Далее – сборочный цех № 3 производства грузовых автомобилей. Лавирование среди не останавливающихся конвейерных лент, выступление с приступочки – и дальше. Короткая остановка под одним из „застойных“ экономических лозунгов и реплика президента: „Вы бы лучше повесили другой лозунг – „Добьемся средней заработной платы 1258 рублей“».
Буржуазного джинна выпустили из бутылки, оставалось только подождать. Вскоре нашлись предприимчивые граждане, быстро наладившие перепродажу товаров нерасторопных производителей и поставки из-за рубежа. Уже к весне обещанное правительством изобилие начало обретать реальные черты. Дефицит как явление природы навсегда канул в прошлое. Впрочем, январский шок 1992 года был только началом нелегких испытаний и приключений. Впереди еще были гиперинфляция, обесценивание вкладов на сберкнижках, задержки зарплат и пенсий, разгул криминала…
«Учили сексу, а обернулось разбоем»
«Учили сексу, – писал в газету разгневанный рабочий. – Я давно писал, что это приведет к хаосу. А обернулось еще худшим – разбоем, насилием. Люди стали недовольны друг другом. Люди перестали улыбаться, не хотят видеть соседку в автобусе, на улице и т. д.» К весне 1992 года народ постепенно стал понимать, что ликвидация СССР, появление рыночной экономики и возрождение капитализма отнюдь не привели к улучшению жизни. Наоборот, те, кто в последние пять лет советской власти обеднел, стали беднеть еще быстрее. Рушились тщательно выстроенные карьеры, планы и мечты. Рушились остатки привычной реальности. Хорошо помню печальную ситуацию, в которую попал один из моих одноклассников Алексей Р. Его отец всю жизнь мечтал о машине и копил на нее деньги. Семья Р. жила скромно, фактически в подвале дореволюционного дома, так что, сидя на диване, можно было видеть сапоги идущих по тротуару прохожих. Детей не баловали, себе во всем отказывали. Бабушки и дедушки, как водится, тоже жарили покупные пельмени только на маргарине, а все героически сэкономленное клали в Сбербанк. При этом машину семья Р. хотела не простую, вроде «ИЖ-Комби» или «жигулей», а «Волгу» ГАЗ-24-10. Таковые продавались населению, но в небольших количествах и только не черного, как у начальников, цвета. Конечно, по качеству это была уже не та «двадцать четверка», что блистала в 70-х годах, но благодаря отсутствию доступа к иномаркам по-прежнему ценилась высоко. «Семья у нас большая, на дачу надо ездить, поэтому места надо много» – так объяснял намерения отца сам Алексей. В итоге после многолетнего томительного ожидания в очереди и бесконечных снов о том, как они будут на зависть всем разъезжать на «Волге», в конце 1991 года семья Р. наконец накопила на сберкнижке нужную сумму (что-то около 15 тысяч рублей). Да и очередь (в которую, разумеется, попали не без блата, а с помощью бабушки – ветерана МВД) как раз подошла!
Однако в последний момент произошли какие-то проволочки (то машин на складе нет, то документы не успели оформить). В итоге начался 1992 год, очереди были отменены, а «Волги», о которых мечтало не одно поколение советских людей, наконец поступили в свободную продажу. Правда, уже по рыночным ценам! Которые сразу взлетели чуть ли не до 300, а к лету уже до 900 тысяч рублей! Так что мечта семьи Р. о машине, как и тысяч других «очередников», рассеялась, как утренний туман. А вот те, кто еще успел урвать «Волгу» или «жигули» по госцене, теперь могли сказочно озолотиться, продав их чуть ли не в 20 раз дороже.
Тем временем в стране наконец началась обещанная приватизация. Первым шагом стала продажа наиболее убыточных продуктовых магазинов в частные руки. Правда, данная мера дала неожиданный эффект. Вместо того чтобы расширять ассортимент продуктов, новоявленные коммерсанты стали превращать вчерашние булочные и продмаги в маленькие универсамы. То есть рядом с колбасой и сахаром расставляли шампуни, косметику, магнитофоны и развешивали модные в то время джинсы-варенки. Кроме всего прочего, выяснилось, что советская система, когда торговые точки равномерно распределялись по микрорайонам без учета реального спроса, уже не отвечала потребностям рынка. Ну а поскольку у бизнесменов еще не было средств на постройку новых капитальных магазинов, был найден простой и дешевый выход – коммерческие киоски. В простонародье «комки». Уличная торговля была официально разрешена указом президента Ельцина.