Борис Слуцкий: воспоминания современников
Шрифт:
Это была на моей памяти первая и последняя промашка Слуцкого. [106]
Как-то (Кульчицкий) спросил меня:
— Сколько стихотворений написал вчера?
— Нисколько.
— А Слуцкий записал четыре стихотворения.
Это был и пример и вызов на соревнование.
…Борис тогда (1940 год) уже был одним из лидеров юного поколения. Был любимейшим учеником Ильи Сельвинского, много работал, писал…
В его взглядах, в поведении его жила «комиссарская жилка». И — яростный якобинский слог утверждения и отрицания, повеления и приказа звенел в молодых стихах его.
106
«Вопросы литературы», 2000, № 4.
Мы
В Харькове фашисты расстреляли его родных.
С войны он вернулся инвалидом, с огромным грузом трагизма в душе, с орденами и медалями, со стихами и прозой. Но стихи не носил в журналы. Почти никому не показывал. Жил на скудную инвалидную пенсию и скудные заработки на радио (не за стихи). Но война продолжала работать в нем, стихи продолжались, писались, копились, и только через десять лет он выступил с чтением своих стихов на секции поэтов Москвы, и то не по своей инициативе — это было предложение Льва Озерова.
Еще живые тогда классики советской поэзии Павел Антокольский, Михаил Светлов, Илья Эренбург, Ярослав Смеляков, Михаил Луконин и многие другие участники обсуждения выступили с горячими речами.
Светлов сказал в своем выступлении:
— Так появился в Москве когда-то Багрицкий — сразу большим поэтом!
В тот день Борис Слуцкий навсегда вошел в нашу поэзию.
Слуцкого всегда читать интересно, его стихи остросовременны, бескомпромиссны, он старается схватить суть, он пишет о том, что волнует всех.
Его строки обеспечены золотом биографии, ума, таланта, подвига. [107]
В добротном офицерском полушубке запомнился мне Борис Слуцкий. Ему было интересно познакомиться с теми, кто заменил их [ушедших на фронт. — П. Г.] в Литинституте. Робко, но охотно читали мы свои стихи. Первое знакомство с годами переросло в теплую дружбу. [108]
* * *
107
Из книги: М. Львов. И жизни смысл высокий. Челябинск, 1987.
108
Из книги: Воспоминания о Литинституте. М., 1983.
После войны Слуцкий появился в Москве чуть ли не позже всех. Был он уже майором… Запомнился выход его первой книги, разноречивые отзывы о ней. Моя вторая уже книга надолго застряла в издательстве «Молодая гвардия». Мне поставили условие: если напишет предисловие член редсовета Борис Слуцкий, книга быстро выйдет. И Слуцкий написал, чего, видимо, не ждали… Над Слуцким сгущалась гроза местного значения. Искали предлог, чтобы вывести его из редсовета.
Книга все же вышла с дорогим для меня предисловием.
Борис Слуцкий был очень партийным поэтом. Когда меня принимали в члены СП, я пришел в ЦДЛ и увидел Слуцкого. Спросил его, почему он не на приемной комиссии, как мне обещал.
— Там будет все в порядке, — заверил он меня. — О тебе хорошо отзывается Леонид Мартынов, а я спешу на партсобрание.
Еще о партийности поэта. У многих тогда возникло недовольство Брежневым… Я спросил у Слуцкого, какого он мнения о нашем партийном вожде.
— Мы очень многим обязаны Брежневу, — сказал он. — Благодаря ему страна много лет живет без войны. [109]
109
В. Федотов. Очень партийный поэт. «Литературная Россия», 1998, 1 мая.
…Как газетчик, Анатолий Аграновский рассчитывал на понимание широкого читателя, но одобрения искал в небольшом дружеском окружении. При том, что был абсолютно не тщеславен.
Помню позвонил Борис Слуцкий:
— Небось гордишься, что сам Брехт тебе стихотворение посвятил?
— Чем
В конце 50-х годов я познакомился с другой группой (поэтов). Это были старшие с войны: Борис Слуцкий, Самойлов, Леон Тоом и другие. Борис Слуцкий имел комиссарский характер. И однажды, уставя в грудь мою палец, он произнес: «Вы, Генрих, формалист, поэтому можете отлично писать стихи для детей». И тут же отвел меня к своему другу Юрию Тимофееву — главному редактору издательства «Детский мир». С тех пор я и пишу для детей. [111]
110
Г. Аграновская. Газет много — имен мало, «Общая газета», 1995, № 5. С. 10.
111
Сапгир Г. Автобиография.
* * *
…Помню, поэт Борис Слуцкий говорил мне: «Вы бы, Генрих, что-нибудь историческое написали. Во всем, что вы пишете, чувствуется личность. А личность-то не годится». Он и для детей посоветовал мне писать, просто отвел за руку в издательство. [112]
* * *
…Слуцкий был каким-то звеном между нами [неофициальной литературной Москвой. — П. Г.] и «официозом». Он привозил к нам в Лианозово Эренбурга. [113]
112
Сапгир Г. Андеграунд вчера и сегодня. «Знамя», 1998, № 6.
113
Сапгир Г. В меня был вложен другой заряд. «Вечерний клуб», 1992, 4 июля. С. 6.
Я познакомился с Борисом Слуцким после войны. Военную форму он давно снял. Но военной косточкой остался на всю жизнь. Свое отношение к тому, что порицал, высказывал прямо, не лукавя, с суровой открытостью и резкостью, присущей его стихам.
Имя Слуцкого читатели знали. Он много писал, печатался, еще больше стихов ходило по рукам в списках. Пора было напечатать и в «Литературке»… Но при Кочетове это было невозможно… Слуцкий в его профсоюзе не значился. [114]
114
Из книги: Б. Галанов. Записки на краю стола. М., 1996.
…Среди бела дня раздался телефонный звонок. Звонил Борис Слуцкий.
Он сказал: «Умерла Нина Нелина…»
И повесил трубку. [115]
<В «Тарусских страницах»> впервые появились такие крупные имена, как Давид Самойлов, Вл. Корнилов, Борис Слуцкий. [116]
…У нас была назначена встреча с Борисом Слуцким. Слуцкий принес с собой несколько стихов. Мы ему передали подстрочники [грузинских поэтов. — П. Г.]… На прощание Борис Слуцкий дал нам еще стихотворение [ «Когда русская проза пошла в лагеря». — П. Г.], предупредив: «Навряд ли сможете напечатать, но попробуйте».
115
Из книги: И. Гофф. На белом фоне. М., 1993.
116
Из книги: Джон Глэд. Беседы в изгнании. М.: Книжная палата, 1995.