Бороться и искать

Эриссу

– Понимаешь, в чем дело… Я, да и все остальные преподаватель озабочены, даже, можно сказать, встревожены. Гарри. Вот, угощайся, мое любимое лакомство, могут же быть и у меня слабости?
– и директор лукаво подмигнул зарумянившейся девочке, которая не стала отказываться от угощения.

– В прошлом году Гарри был милым спокойным мальчиком, правда, несколько необщительным, но это не беда. У него есть семь лет, что бы подружиться с остальными ребятами. А в этом году… Ты же его друг, ведь я не ошибаюсь? Нет? Может, ты знаешь, что с ним такое?

– Простите, директор, но я тоже обеспокоена

этим. Гарри, он не грубый и не злой, просто… Он стал эгоистичным, ехидным, язвительным, смелым - да, да! Смелым! Он перестал бояться высказывать собственное мнение и отстаивать свою точку зрения. Просто, у него это не всегда вежливо выходит. И он терпеть не может профессора Локонса - считает, что он павлин и хвастун, а все его книги - выдумка. Если честно, сэр, так считает не только он и я, но и практически все ребята с Рэйвенкло, и я пару раз слышала, случайно, сэр, что так считают и слизеринцы. И мне этот Гарри нравиться, просто ему надо принимать во внимание не только себя, но и других. Однако, если он продолжит так себя вести, то приобретет не друзей, а врагов, недовольных его поведением и высказываниями.

– Именно об этом я и говорю, Гермиона. Мистер Поттер стал неуправляемым, и это угрожает в первую очередь ему самому. Вы не могли бы оказать мне любезность?

– Да, конечно, господин директор!

– Раз в неделю, приходите ко мне на чашечку чая, и беседуйте со мной о вашем друге. Это ни в коем случае не донос, просто, на плечи Гарри так много всего навалилось, что своевременная помощь будет как нельзя кстати. А если я позову к себе его самого, он мне улыбнется, и скажет, что все в полном порядке. Вы же знаете своего друга.

– Вы правы, господин директор. Именно так он и скажет. Когда мне прийти?

– М-м-м, давайте каждую пятницу, после уроков?

– Хорошо. Я могу идти?

– Да, Гермиона, не стоит кому-то рассказывать о нашем уговоре, ладно?

– Что вы, конечно нет! До свидания, сэр!

* * *

Люциус Малфой задумчиво разглядывал две достаточно большие коробки, которые стояли на его рабочем столе. Сегодня в обед он получил с совой письмо из банка, в котором его вежливо приглашали на встречу. Учитывая, что с гоблином, ведущим дела семьи, он встречался всего несколько дней назад, данное приглашение было подозрительным. Но в банк он все же пошел. Каково же было его удивление, когда ему вручили эти две коробки и потребовали…, хорошо, вежливо попросили, (но суть это не меняет), передать данные коробки профессору зельеварения в школе Хогвартс, Северусу Снейпу. Сейчас аристократ сидел и решал, вскрыть их самостоятельно, или все же не стоит вызывать гнев своего партнера из-за вмешательство в его личные тайны. Пожав плечами, он шагнул к камину, зачерпнул горсть Дымолетного порошка, дождался когда пламя стало зеленого цвета, и вызвал:

– Хогвартс, личные комнаты Северуса Снейпа.

Вызов пришлось повторять еще четыре раза. Наконец, глубокой ночью, раздался ответ:

– Люциус, очень надеюсь, что у тебя ВЕСКАЯ причина мешать мне отдыхать! Проходи.

С трудом прихватив обе коробки, лорд Малфой шагнул в изумрудное пламя. Хорошо, что на той стороне не дали упасть ему, а значит, и коробкам.

– Люц, ты,

никак, решил переехать ко мне? Тогда почему так мало вещей?
– как же мог упустить такой шанс его партнер - неуклюжий лорд Малфой!

– Север, если это вещи твоего любовника, я буду очень недоволен!
– огрызнулся блондин, раздраженный своим любопытством и долгим ожиданием.
– Это твое, точнее, передали для тебя гоблины.

– Не понял?
– искренне удивился Снейп.
– С какой стати, и с каких пор они передают кому-то что-то через третьих лиц?

– Не знаю, но если ты немедленно не откроешь эти несчастные коробки, то кое-кому здесь не поздоровится!

Сначала профессор проверил их на общие заклинания. Потом - на проклятья. После - опутал такой паутиной распознавания, что у Малфоя изумленно поднялась бровь. Наконец, зельевар решил, что ничего опасного коробки не содержат, и аккуратно их вскрыл. Но когда начал доставать содержимое, удивлению его не было конца. Когда все оказалось на столе, они долго разглядывали получившуюся композицию.

– И что бы это значило?

– Не знаю, Люц, не знаю. Но есть у меня одно нехорошее подозрение…

– Насколько нехорошее?

– Завтра третий день.

– Причем тут… Ага…

– Мгм.

– Северус, надеюсь, ты не возражаешь, если я переночую у тебя? Дома меня ждет только холодная одинокая постель, ты же не откажешь мне в гостеприимстве? М?
– промурлыкал блондин в шею Снейпа, посылая вдоль позвоночника миллион мурашек. Он прекрасно знал, где самое чувствительное место, приласкав которое, можно получить ответ «Да» прежде, чем зельевар поймет, о чем его спрашивают.

Северус только тяжело вздохнул, поглаживая прижавшегося любовника по спине. Он прекрасно понял его намерения. Он и сам был не против… Оставалось только увлечь блондина в спальню. Не заниматься же такими вещами в гостиной! Тут всегда в камине мог появиться бесцеремонный Альбус.

Спальня встретила своего хозяина и его пару прохладным полумраком. Взмах руки и ЗамкОвые чары плотно прикрыли двери. Сейчас ему больше всего хотелось расслабиться, и Люций твердо собирался ему это позволить.

Ложе прогнулось под двойным весом, и утробно скрипнуло.

– Расслабься, Север, - Люциус не собирался сегодня уступать инициативу. Он предвкушающе облизнулся.

Северус только вздохнул и раскинул руки, полузакрыв глаза. Точно предоставляя всего себя в полное владение одному конкретному, и на этот самый момент чрезвычайно довольному блондину.

С шелестом, точно испугавшись, куда-то уползла одежда, повинуясь заклинанию Люца, Снейпа всегда смешило использование заклинаний даже для таких мелочей. Но Малфой всегда - Малфой…

Он даже не удивился, когда скользкий сильный палец нетерпеливо вонзился в него, заставив закусить губы и запрокинуть голову, и тут же влажные горячие поцелуи захватили в плен его шею. Северус скрыл улыбку. Люций ничего не любил больше, чем доминировать.

Он никак не мог понять, что партнера можно и в этом положении заставить действовать так, как хочет истинный ведущий любовной игры.

Но сейчас Северус хотел только расслабиться. А подобное он мог себе позволить только с Люциусом.