Бортовой журнал 2
Шрифт:
У русского народа много особенностей. Как положительных, так и отрицательных. Множество всяких частей одного целого.
Какие из этих частей вносятся в «духовность», а какие с презрением отвергаются?
А? Ну?
Ах, Россия, Россия, – красивая земля. Березки, редколесье, пригорки, долины, реки. И все это свежее, зеленое, сильное. Я еду в Москву, и за окнами поезда бежит мне навстречу большая, могучая страна – редкие дома мелькают у дороги, тут все больше лес, лес, лес, а вот и озеро, болото, кочки, поросшие мхом, и опять лес.
Вот
А в Финляндии вы не увидите свалки вдоль дороги, и в Швеции их нет.
А вот как только начинается Отчизна милая, так и на тебе.
Грустно. Мы – цивилизация, порождающая мусор. Не только в России, конечно. Но там, за рубежом, с ним что-то делают – сортируют, утилизируют как-то.
В России – не сортируют и не утилизируют. Точнее так: что-то сортируют и что-то утилизируют, но это все капля в море.
У нас мусор в основном сваливают на свалке, и там он сам догнивает. Когда свалка наполняется донельзя, ее оставляют и переходят на новое место. Такая вот миграция.
Мусор – проблема человечества. И очень большая проблема.
Год от года его становится все больше. А за десятилетие его количество увеличивается в десятки раз.
В некоторых странах его сжигают. Но это не самая чудесная технология утилизации мусора, потому что есть же сухой остаток, который подлежит захоронению, и он отнюдь не витамины, и еще в воздух в лучшем случае попадает углекислый газ, а в худшем – такие комплексные химические соединения, что хуже всякой отравы.
Можно, конечно, поставить на выбросе в атмосферу фильтры, но всякий фильтр имеет «проскок». То есть что-то просачивается. И это «что-то» оседает на земле, траве, уносится ветром. Уносится не только ветром – есть еще снег и дождь. Все это смывается в реки, попадает в подземные воды и озера, несется в моря и океаны.
Великое дело разбавление.
В печени пингвинов в Антарктиде обнаружили ДДТ. Препарат этот давно запрещен, а вот в печени пингвинов он встречается до сих пор.
С каждым годом у нас появляются новые химические вещества, моющие средства, приборы и механизмы, например мобильные телефоны. Вы мне не скажете, как они утилизируются, к примеру, эти мобильные телефоны? Скажем, их перемалывают в порошок. А потом? А потом… а потом их… девают куда-то.
Это «куда-то» – наша Земля – очень маленькая планета.
Когда-то, говорят, прилетел огромный метеорит, и упал он в океан, и кроме гигантской волны этот небесный бродяга сделал еще вот что: из глубин океана поднялся метан. Падение метеорита создало условие для того, чтоб содержащийся в глубине, в растворенном состоянии метан вскипел. Миллиарды пузырьков устремились к поверхности. В атмосферу Земли одним махом попало огромное количество этого потрясающего газа. Метан, как и двуокись углерода, газ, дающий парниковый эффект. Он окутал Землю гигантским одеялом. Температура резко подскочила и. вымерли динозавры.
И не только они. Вымерло почти все живое, погибли растения,
Вот такая, говорят, была однажды катастрофа.
Гниющий мусор дает точно такой же метан, но не сразу, не взрывом. Постепенно. Сначала гниль, очень сложная по своему химическому составу, попадет в воздух, почву, подпочвенные воды, а потом ее впитают в себя растения, животные, и наконец человек.
И не надо думать, что кто-то сумеет от всего этого защититься, – вспомните о пингвинах и о ДДТ.
То есть в идеале рядом с заводом по сборке современных автомобилей должен стоять точно такой же завод по утилизации старых авто, и если кто-то создал новое моющее средство, то он должен доказать всему миру, что оно уйдет в почву совершенно безболезненно для окружающей природы.
Мы – цивилизация, порождающая мусор. И он давно уже не считается «культурным слоем». Это тоже же самое, что и спирт в пиве, после того как пивные дрожи закончили свое существование.
Может быть, у пивных дрожжей тоже была цивилизация? Может быть, там была своя, недоступная нашему разуму письменность, или они породили какой-либо иной способ передачи информации – чувствуют же бактерии в одной плошке то, что в соседней посудине травят их собратьев уксусной кислотой.
Просто у нас с ними разные скорости жизни. Наша длинней. Но они-то погибают от накопления спирта – продукта их собственной жизнедеятельности. Он накапливается и отравляет им жизнь.
А потом человек с удовольствием поглощает бывшую цивилизацию пивных дрожжей.
А кто же поглотит нашу цивилизацию, задохнувшуюся в мусоре?
Земля, конечно. Из земли вышло, туда же и придет.
Земле все равно.
Вот какие у меня возникли мысли, когда я смотрел в окно по пути в Москву.
У самой Первопрестольной поезд шел очень медленно.
На запасных путях стояли вагоны.
У дверей вагонов, на земле, лежали горки только что вываленной угольной золы.
Пошел на пруд кормить лебедей. Здесь им не подрезают крылья, и пруд довольно большой, так что люди их не очень-то беспокоят. Наоборот, лебеди сами подплывают, когда видят людей. Лебеди умные, они сразу знают, с кем они имеют дело. Недалеко от берега плавал крупный самец. Я нарвал травы. Лебеди любят пырей. Я стал бросать траву в воду, и лебедь ее ел. При этом он довольно урчал: «Ур-ур!» – совсем как кот. А тут другой лебедь издалека сопровождал даму. Он выгнул шею, уложил ее на спину, красиво приподнял и распушил крылья.
Мой лебедь немедленно двинулся им навстречу и принял эскорт от пришельца. Тот остановился на границе своего участка, развернулся и уплыл восвояси, а дама направилась ко мне и откушала травки.
Мой лебедь, не забывая о своем состоянии, тоже вежливо кушал рядом.
И тут появился молодой лебедь серого оперения. Мой немедленно двинулся навстречу сопернику, пригнув шею и растопырив крылья. Всем своим видом он говорил: «Моя дама, моя трава!»
Я попытался его обойти по берегу и дать травы молодому, но он меня всякий раз обгонял по воде и оттеснял молодого: «И человек этот тоже мой!»