Бортовой журнал 3
Шрифт:
Летаем в космос, а газ у нас в избушку не проведен. То есть если перестанем летать, то останемся только с тем, что у нас газ в избушку не проведен.
Говорят, что одного взгляда на американские космические корабли достаточно, чтобы сразу понять, почему мы первыми в космос полетели. Американцы все делают под людей. Они сначала сделали корабль под человека и только потом его туда сунули.
А у нас? А у нас сначала сделали корабль, а потом туда человека попытались сунуть.
А он не влезает. Ну, тогда надо его
А если и в этом случае не влезает, то полетим без скафандров.
И до Марса долетим?
Долететь можно. Только о радиации надо помнить. Оболочка не защищает от радиации. Вернее, защищает, но только не в открытом космосе. Что такое три миллиметра – это ничего.
Поэтому летаем только там, где защищает. Так что на Марс должны лететь старики. Репродуктивные функции уже никакие. Вот и полетели.
И полет будет только в одну сторону.
И все равно желающие будут. Это же Россия. И потом, надо понимать, что прилетят оттуда (если прилетят) мутанты. Кости будут мягкие, внутренние органы поменяют свое положение. Сердце, например, уменьшится, легкие тоже, а печень, скажем, увеличится. Все поменяется. И человек может потом выглядеть не как человек.
То есть… все эти зеленые человечки с огромными глазами… запросто могут оказаться нашими родственниками, отправившимися на Марс.
Отправились они в будущем на Марс… а вернулись в прошлое.
А Бог за всем этим будет приглядывать.
Бог же только наблюдает. Это как свобода электрона. Электрон может вращаться вокруг орбиты. А сойдет он с нее, только если получит энергию. Или никогда не сойдет.
То есть космические корабли. это электроны вокруг ядра.
А зеленым человечкам запрещено вмешиваться. Они просто знают о последствиях такого вмешательства. А люди не знают. Им разрешено не знать. Все равно ведь далеко-то не полетят. Радиация не пустит. А если и пустит, то прилетят зелеными человечками.
И поумнеют. Станут гуманитариями и тоже не будут ни во что вмешиваться.
Иначе создается прецедент. И тогда взрыв сверхновой может произойти тогда, когда он не должен произойти.
А здесь, на Земле, человека держат для того, чтоб он выдавал мысль. Высказал какую-то необычную мысль – и мороз по коже – это мысль твоя ушла.
В «Системе» я привел натуральный дневник Юры Колесникова, в котором, в частности, было написано и обо мне. И я привел тот дневник полностью.
Там были не очень приятные для меня наблюдения, но я решил все оставить – человек так меня увидел. Так я выглядел со стороны. Мне показалось, что этот взгляд имеет право на существование. И другие люди должны увидеть меня таким, каким меня увидел этот человек.
И пусть они увидят. Я же все равно не такой. Я же по-другому себя вижу.
– Как быть с инстинктом жизни?
Ты
Нет для русского моряка худшего врага, чем собственный штаб.
А почему? А потому что они используют человека на манер гондона – пока не порвется. И для них не существует ни закона, ни совести, ни чести. И у нас не один штаб. У нас много штабов – есть штаб дивизии, потом – штаб флотилии, затем – флота, а дальше – Главный штаб ВМФ, а потом уже идет Генеральный штаб. Все сказанное выше относится к ним в полной мере. Разница только в масштабах. Если Главный штаб приказывает принять от промышленности корабль с недоработками (дорабатывать будем на плаву), то штаб флота может снять с похода один неподготовленный экипаж и послать вместо него другой неподготовленный. А штаб флотилии может выгнать в море людей, только что прибывших после похода; или отозвать людей из отпуска, толькотолько для них начавшегося, посадить их на корабль и послать на выполнение задачи номер два, например; или просто выгнать в море на учение, испытание новой техники, «стрельбы главкома» или просто так– очередному начальнику надо идти на повышение, вот он и старается: «А кто вместо вас пойдет? Некому идти! Сходите в последний раз!»
Вот они и идут в последний раз.
Сколько раз выгоняли в море неподготовленные экипажи, экипажи, укомплектованные не поймешь кем – прикомандированными с других экипажей, уровень подготовки которых кто-то там когда-то проверял.
И везде – бумажки, галочки: «выполнено», «сделано», «проведено».
У нас, к примеру, отказал один компрессор. И это перед самой автономкой. Надо нас было снимать с автономки и посылать другой экипаж. Так нам вместо компрессора на борт посадили замкомандира дивизии по электромеханической службе. И мы так и сходили в море.
И всегда: только пришел с автономки и тебя загоняют снова под воду– на отработки, на задачи, на учения. Триста раз это сходит с рук. Обрывается только на триста первый.
Те, кто так посылают подводников в море, рискуют не своими жизнями. Они вообще ничем не рискуют. Даже должностями. Там, наверху, у них свое, особое движение. Они там движутся на манер мух – всякое свободное место занимает новая муха, пришедшая на смену насосавшейся. И мухи держатся друг за дружку. Дружно встают на защиту. У них всегда виноваты экипажи подводных лодок.
Ну как? Все ли понятно с инстинктом жизни?
К-429 20 июня 1983 года находилась у стенки судоремонтного завода. Она проводила испытания АЭУ (атомной энергетической установки). Лодка, мягко говоря, стояла там не просто так. Некоторое оборудование на ней было неисправно и дожидалось среднего ремонта. Он должен был начаться в октябре 1983 года. Штаб второй флотилии, вслед за штабом дивизии, с согласия штаба Тихоокеанского флота, решил оставить ее в составе сил постоянной боеготовности. Корабль был допущен к дежурству по флоту. На борту находились крылатые ракеты и торпеды с ЯБП (ядерный боеприпас).