Босиком по пеплу
Шрифт:
– Посмотрю, как ты запоешь, лишившись наследства, – ухмыльнулся спустя несколько минут полной тишины. Краем глаза заметил, как напряглась мама и вцепилась дрожащими пальцами в свой клатч.
– Можешь подавиться своими деньгами, – пожал плечами. – Только не забывай, как они тебе достались.
Мои слова били прямо в цель. Не знаю, до чего мы могли договориться, но в этот момент машина въехала во двор дома Ахметовых, живших от нас недалеко, в одном секторе. Родители сразу же нацепили на лица дежурные улыбки, отыгрывая роль благопристойной пары,
Из внушительного дома нам навстречу вышло всё семейство Ахметовых во главе с родителями Дины. Ее бабка опиралась на клюку и смотрела на нас, прищурив холодные глаза, а младший десятилетний брат, как и я, оттягивал галстук, который его явно заставили надеть. Из всех он мне импонировал сильнее.
– Цветы, дебил, – сказал сквозь зубы отец, но первым отреагировал охранник, доставая букет и насильно кладя его мне в руки. Квадратный футляр с кольцом споро оказался в кармане моего пиджака, и я зашагал вместе с семьей к крыльцу, где нас уже с нетерпением ждали.
– Это тебе, – поздоровавшись со всеми, всучил цветы Дине и даже не взглянул на нее, злясь за гнусный обман.
Ощущал на себе ее взор, но успешно игнорировал. Был слишком зол, чтобы реагировать спокойно, так что усиленно вдыхал и выдыхал воздух сквозь зубы. Мне сейчас как никогда нужна трезвая голова и ясный рассудок.
– Вы как всегда не пунктуальны, Булат, – завела, как всегда, свою песню старушка. – Еда уже успела остыть.
– Ее еще не подавали, мама, – мягко попыталась угомонить свою свекровь мать Дины, Жанна.
– Давайте все в дом. Нечего тут булки морозить, – заворчала пожилая женщина, поправляя клюку и первой семеня в дом.
У мальчишки вырвался смешок, который он скрыл за кашлем в кулак, но всё равно удостоился грозного взгляда от своего отца. Хоть кого-то здесь что-то веселит.
– Салам, Даулет, – поздоровался с другом отец, и я последовал его примеру. Отец Дины мне ничего плохого не сделал, и вежливость никто не отменял.
Мы все прошли в дом, где уже был сервирован стол в ожидании гостей. Нас с Диной ожидаемо усадили рядом. Криво усмехнулся, когда она всё же словила мой взгляд и отвела свой, видимо, не в силах смотреть на меня без стыда.
– Слушай, Булат, я как раз хотел с тобой переговорить насчет Дюжева. У его компании сейчас все шансы выиграть тендер и стать подрядной компанией по застройке домов в новом районе. Но раз уж такое дело… – кивнул на нас с Диной. – Давай после ужина обсудим дела у меня в кабинете.
– Опять ты про свои дела. Лучше бы за дочкой своей присматривал, как за компанией, глядишь и не случилось бы никакого позора, – заворчала снова недовольно старушка, а я даже улыбнулся, находя ее слова единственным развлечением этого вечера.
– Мама, давай спокойно поедим хотя бы сегодня, – устало протер лицо Даулет и вздохнул. Видимо,
– Нынешнее поколение, конечно, полное разложение моральных устоев, – никак не унималась его мать. – Одна беременеет, другой не хочет жениться. Вот в моей молодости…
Метнула на меня недовольный взгляд и грозный на внучку, сжавшуюся под прицелом старших глаз, но не договорила, ее перебили.
– Мой сын возьмет на себя все обязательства и исполнит долг, как положено мужику, – сразу же произнес отец, а бабка не стала его пристыжать и просто покачала головой, словно сомневалась в его словах.
И она была права, только никто пока не знал, что вся эта встреча построена на лжи и является чистым фарсом. Метнул острый взгляд на Дину и поразился, как она сдала за последние месяцы – темные круги под глазами, вся осунувшаяся и даже какая-то блеклая.
– Мы надеемся, что возьмет, Булат, – кивнул Даулет и был поддержан своей женой.
Младший брат Дины всё это время играл в телефоне, затем отложил его и вдруг вклинился в разговор.
– Ты, Динка, переставай пирожные хавать, и так на свадьбе пузатая будешь, – отодвинул от сестры тарелку и сам принялся за них, набивая рот.
– Рустам, – грозно осадил его отец, а вот Дина опустила глаза и сжалась, став еще меньше, если это возможно.
Посмотрел на нее с удивлением и встал, не видя смысла оттягивать разговор дольше необходимого.
– Я бы хотел попросить разрешения ненадолго украсть у вас дочь. Нам с ней нужно поговорить, – обратился к Даулету, который несколько секунд пытался просверлить во мне дыру, а затем нехотя кивнул.
Никто не стал нам препятствовать, а девчонка будто была и рада уйти с линии огня своего семейства, повела меня в свободную гостевую, где мы остались наедине.
– Что за цирк ты устроила? – отошел от нее, чтобы не соприкасаться, и обернулся, наблюдая за тем, как она меняется. Вместо забитой клуши передо мной вдруг предстала дерзкая прежняя Динка. Лицемерка.
– Цирк? Так ты видишь это? Папа просто считает, что отец ребенка должен взять на себя ответственность, – заупрямилась и вздернула подбородок. – Я и так не беспокоила тебя, пока ты шлялся неизвестно где, но думала, перебесишься и вернешься ко мне, но…
– Мы с тобой расстались, Дина. О чем ты говоришь?
– Я понимаю, что новость о моей беременности тебя шокировала, но я думала, что ты настоящий мужчина и сам придешь просить руки у моего отца. В прошлый раз я тебя предупреждала, что вам надо поговорить, но ты струсил и просто сбежал.
Тяжело выдохнул, пытаясь взять себя в руки. Не объяснять же ей, почему меня не было. И уж с ее враньем мой отъезд никак не связан.
– Не боишься, что твоя ложная беременность вскоре вскроется? – хмыкнул, но раскаяния на ее лице не увидел. – Я слышал разговор твоих подружек в тот день, Ахметова, так что не строй из себя святую. Я еще тогда знал, что это твоя очередная выдумка, чтобы удержать меня.